Почетный гражданин
В авиашколе обучаются и преподают офицеры, отозванные со службы в разных родах войск. Каких только мундиров здесь, возле ангаров, не увидишь: и пехота, и моряки, и гусары, и артиллерия.
Конечно, не в мундире суть. Есть здесь люди передовых взглядов, давно осознавшие абсурдность сословных привилегий, глубоко убежденные, что крестьянский сын Ефимов, их коллега, ничуть не менее достоин уважения, чем любой, пусть самый родовитый дворянин. С этими офицерами у Михаила Никифоровича завязываются хорошие отношения, а с одним из них — штабс-капитаном Виктор-Берченко — дружба: они даже поселились вместе.
Но есть немало и увлеченных модой на авиацию аристократов, сынков вельмож, ценящих в человеке не ум и деятельность, а происхождение.
Барон Буксгевден пишет в Петербург: «Вы только подумайте: какой-то мужик Ефимов читает нам лекции!..»
Начальник школы Одинцов сознает сложность обстановки, в которой приходится работать главному инструктору, и докладывает председателю Особого комитета, что Ефимов — большой авторитет в авиации, школе он необходим, но некоторые господа ученики унижают его достоинство, поэтому он в любой момент может не выдержать и уйти. Одинцов пишет: «Господин Ефимов представляет для русского воздухоплавания крупнейшую величину и по знаниям своим в области воздухоплавания на аппаратах тяжелее воздуха в школе ОВФ весьма полезен. Военным делом интересуется и, по моему убеждению, будет в военное время весьма полезен. Полагал бы наградить М. Н. Ефимова чином поручика авиационных войск».[33]
С присвоением офицерского звания ничего не выходит. Но в «высших сферах» все же рассудили: пожалуй, негоже, что в авиационной школе родовитых дворян-офицеров обучает простой крестьянин. Газета «Правительственный вестник» сообщает:
«Государь император во внимание к особым трудам и заслугам, оказанным императорскому Всероссийскому аэроклубу, состоящему под высочайшим его императорского величества покровительством, всемилостивейше соизволил 10 апреля 1911 года… пожаловать звание почетного гражданина действительному члену Всероссийского аэроклуба крестьянину Смоленской губернии и уезда, Владимирской волости, деревни Дуброва Михаилу Ефимову».
Теперь хоть во всеуслышание мужиком-лапотником его не могут называть…
Маневры
Авиашколе осенью предстоит экзамен особой важности: ее преподаватели и ученики должны участвовать в маневрах Петербургского военного округа. Организованный с этой целью в Севастополе авиационный отряд во главе с Ефимовым выезжает в Гатчину для тренировочных полетов.
Ефимов захватил и свой гоночный «Блерио». Решил «тряхнуть стариной» — дал согласие на участие во Второй петербургской авиационной неделе. Старое увлечение дает о себе знать. Захотелось снова окунуться в атмосферу конкурсов, испытать спортивный азарт.
Между тем об авиационном отряде прослышали военачальники из других округов. Они забрасывают Отдел воздушного флота просьбами направить авиаторов и к ним. Удовлетворить всех, понятно, не представляется возможным. Но все же решили организовать еще два отряда на «фарманах» и «блерио» для Варшавского военного округа, а отряд, освобождающийся после петербургских маневров, направить в Киевский военный округ.
Авиационным отрядом в Петербурге командует недавний ученик Михаила Никифоровича — Ульянин, произведенный в полковники и назначенный начальником вновь организованного авиационного отделения в офицерской воздухоплавательной школе. Человек без чина и громкого титула, Ефимов исполняет здесь обязанности флагманского летчика.
Специально разработанная программа действий авиации во время маневров предусматривает разведку и уничтожение «вражеских» аэростатов, сбрасывание бомб и даже имитацию воздушного боя — «маневрирование против аппарата противника для занятия более выгодного положения с целью его поражения».
К пилотам прикомандированы в качестве наблюдателей офицеры генерального штаба. Ежедневно производятся одиночные и групповые перелеты из Гатчины в Красное Село и Царское Село. Газеты информируют:
«Военные летчики готовятся к маневрам… летают в окрестностях Гатчины… Задача — рекогносцировка местности… нанесение на план заранее расставленных условных знаков, которые надо было отыскать… Позже туда же полетел начальник авиаотряда Ульянин с Ефимовым для проверки правильности решения задачи офицерами-наблюдателями… Аэроплан благополучно сел и через полчаса вернулся в Гатчину… С высоты 900 метров Ефимов совершил замечательный «vol plané» (планирующий полет).