— Ну мне пора, — заключает Михаил Никифорович, показывая рукой в сторону стоящего недалеко «Блерио». — Знаю, у тебя будет все хорошо…
Он снова отдает поклон комиссии и не спеша уходит. Слышу шушуканье офицеров…».[36]
Однако допускать летчиков из рядовых к полетам не спешат. Получив диплом пилота-авиатора, Спатарель еще целый год работал механиком. Для тренировок солдаты-летчики используют лишь «унизительную для господ офицеров» работу: облетывают машины после ремонта, перегоняют самолеты на аэродром после вынужденной посадки. Все-это — самые опасные занятия, но они только оттачивают летное мастерство. И не удивительно, что именно солдаты-летчики отличились в боях во время первой мировой империалистической войны, стали георгиевскими кавалерами. Многие из них удостоились офицерских чинов. Эмиль Кирш, Аркадий Ионин, Федор Астахов стали у себя в школе инструкторами. Во время гражданской войны краснозвездные самолеты этих летчиков наводили ужас на белогвардейцев. Красные соколы строили потом воздушный флот Страны Советов. Иван Константинович Спатарель получил звание генерал-майора авиации, а Федор Александрович Астахов стал маршалом авиации.[37]
«И вырастут перья у наших птенцов!» — так заканчивалось стихотворение, которое посвятил Ефимову авиационный журнал. Что ж, у этих птенцов Севастопольской авиашколы выросли орлиные крылья!
«Оперился» под заботливым надзором друга, товарища, земляка и Яков Иванович Седов, которого Михаил Никифорович провожает теперь в дальнюю дорогу.
Да, Седов собрался осуществить Володину мечту — показать полеты в Сибири и Приморье. Было время, когда летать в тех краях надумал сам Михаил Никифорович. Он даже отправил в далекий Харбин свой «Фарман». Но отъезд в авиационную школу и интенсивная работа здесь исключили возможность выполнить замысел. Ефимов предложил редакции харбинской газеты «Новая жизнь» купить у него «Фарман» по сходной цене и организовать на нем полеты Седова, ручаясь, что затраты скоро «оправдаются», а аэроплан приобретет Яков Иванович.
Рекомендация Ефимова имеет вес. Обо всем договорено. И вот Седов прощается с товарищем, обучившим его летному делу, помогшим стать владельцем аэроплана. Они стоят у вагона на почти безлюдном перроне, спешат высказать друг другу все, что не успели за хлопотные месяцы совместной работы в школе. По лицу Седова пробегает тень:
— Справлюсь ли?
— Ну что ты, Яша! Ты ведь прекрасный пилот. Только не забывай перед каждым взлетом хорошенько проверить аппарат.
…Проходит месяц. Вспоминая о друге, Ефимов сетует на его молчание: не стряслось ли чего?.. Нет-нет! Все благополучно. Почта доставила сразу два письма. Начал Седов с полетов в Харбине — городе, где хранился «Фарман». Он пишет, что летал довольно осторожно, чудес фигурного пилотажа не показывал, но и без того полеты произвели на публику ошеломляющее впечатление. Ободренный успехом, Яков Иванович направился во Владивосток, затем в Благовещенск…
Три недели спустя прибыло письмо со штемпелем Иркутска. Седов совершенно растерян и не находит слов, чтобы описать восторг сибиряков, наблюдавших полеты. Здесь отделение Всероссийского аэроклуба выдало ему диплом пилота-авиатора. В письме, отправленном из Томска, Яков Иванович сообщает, что теперь наконец-то он летает на собственном самолете. Заработанных к этому времени денег оказалось достаточно, чтобы расплатиться с редакцией «Новой жизни» за «Фарман».
Читая письма Седова, Михаил Никифорович невольно вспомнил еще одного подопечного, товарища по одесскому велотреку Харитона Семененко. На Всероссийском празднике воздухоплавания он пришел к нему проситься в механики. Знал уже, что самый верный путь в авиацию — через освоение техники. Ефимов пригласил его к себе в качестве помощника — так же, как и Яшу Седова. Но, уезжая в Севастополь, все же не смог взять обоих. Порекомендовал Харитона авиатору Сегно. Тот работал в товариществе «Авиата» шеф-пилотом, и Семененко поехал с ним в Варшаву. И вот уже газеты приносят известия о победах русского авиатора Славороссова (под таким псевдонимом стал выступать Харитон Семененко). И он действительно славит Россию, завоевывая призовые места на авиационных состязаниях и устанавливая рекорды.
А Яков Иванович Седов срывает аплодисменты в Сибири…
…В конце 1911 года «Иллюстрированный авиационный журнал» сообщает читателям: «Авиатор Я. И. Седов, летавший по Сибири, на обратном пути в Одессу остановился для отдыха в Севастополе, с исключительной целью повидать и выразить чувства беспредельной благодарности своему учителю М. Н. Ефимову».
37
История Качинской авиационной школы, в дальнейшем Качинского высшего военно-авиационного училища летчиков имени А. Ф. Мясникова описана в книге В. Г. Пунтуса «Крылья Качи» (Волгоград, 1970).