Вдруг Бронислав, пустив струйку дыма, сказал коротко;
— Зотов.
— Думаешь, он найдет на них управу? — оживился Шулим.
— Несомненно. Если концессия будет принадлежать ему. Исправник с Гораздовым — щуки, а Зотов — акула.
— Он нам заплатит тысяч десять — пятнадцать... А там зарыты миллионы!
— Чтобы их добыть, нужно истратить уйму денег на оборудование, технику, рабочих, нужно знать это дело. Я не берусь, Евка тоже вряд ли, а тебе пришлось бы еще учиться. Все эти заботы были бы у нас и без исправника, а коль скоро он вмешался, то единственный выход — немедля продать концессию Зотову, и дело с концом.
— Бронек прав,—сказала Евка.—Пусть Зотов с ними воюет.
: — Надо поторопиться. Завтра же поедем к Зотову.
...Лес кончился, и они увидели «Самородок», залитый солнцем большой участок ржавого песка, весь изрытый котлованами, между которыми в глиняных ямах поблескивала вода. Спускаясь вниз, дорога пересекала участок, со стороны леса беспорядочно застроенный домиками и рабочими бараками. Сверху казалось, будто мальчишки играли в кубики, поссорились и, бросив их, убежали. Дальше тянулся прииск, виднелись большие американские промывочные машины, к которым рабочие подвозили на тачках песок, фонтаны воды и шурфы. Посредине стояла большая деревянная контора «Самородка». Миновав ее, они снова въехали в лес, здесь дорога была хорошо укатана, усыпана гравием, обсажена молодыми березками и рябиной. Обогнув газон, она привела их к красивому трехэтажному особняку из лиственницы.
Хотя здесь называли резиденцией дирекцию любого большого прииска, только увидев дом Зотова, Бронислав сказал Шулиму: вот это настоящая резиденция! Может быть, потому что особняк стоял в стороне от производства и был еще и частным жильем владельца. Только первый этаж занимали канцелярия и кабинет Зотова, остальные помещения были жилыми, на втором этаже жил Зотов с семьей, когда она бывала здесь, на третьем — гости, нахлебники и прислуга. Особняк был скромный, но очень красивый, срубленный как все деревенские избы, но из идеально ровных, подогнанных бревен. С некрашеной древесиной контрастировали белые коробки окон, ставни и двери, весь же интерьер был отделан прекрасной народной резьбой по дереву.
Оставив в сторонке тарантас и собак, они вошли в дом.
— Вы к кому? — спросил швейцар.
— К господину Любочкину,— ответил Бронислав.
— Он у себя, первая дверь направо из прихожей. Любочкин, рассказывали, продвинулся по службе
и стал при Зотове чем-то вроде адъютанта или чиновника но особым поручениям. Кремовая, вышитая крестом косоворотка, перепоясанная синим ремешком с кисточками, не старила его, он по-прежнему казался юношей, со своими золотистыми ресницами и девичьим румянцем, только взгляд и осанка стали степенными.
— Да, Николай Савельич, упокой, господи, его душу...— вздохнул он, здороваясь, и с грустью склонил голову; значит, из канцелярии урядника, из дома Васильевых известие о смерти Николая пошло гулять по округе и докатилось до «Самородка».
— Да, его-то душу господь упокоил, а вот нашу...— ответил Шулим.— Сам в кабинете?
— В кабинете.
— Тогда доложи о нас, будь любезен. Любочкин пошел к двери, у порога остановился:
— По какому вопросу?
— По вопросу о продаже вновь открытого месторождения.
Он отсутствовал несколько минут, затем широко распахнул дверь:
— Вадим Петрович просят!
В огромном кабинете, полном бронзы, кожи и застекленных стендов с минералами, поднялся из-за письменного стола и шагнул им навстречу мужчина лет сорока, в белом чесучовом костюме, широкоплечий, рослый, с мягкой рыжей бородкой и жестким взглядом. Похож на моряка, подумал Бронислав... Зотов поздоровался с каждым за руку и сказал, словно проверяя себя:
— Шулимов, зять Николая Савельича... Бронислав Найдаровский, его друг... Примите мои искренние соболезнования. Покойный был редкой души человек... Садитесь, господа.
Сели: Зотов за стол, они напротив.
— Николай часто вас вспоминал,— начал Шулим,— поэтому, попав в затруднительное положение, мы прежде всего подумали о вас.
— Что же это за затруднительное положение?
— У нас слишком большое состояние и слишком мизерные средства.
— Вы имеете в виду найденное вами месторождение?
— Да, да. Мы втроем, Николай, Бронислав и я, нашли сказочно богатое месторождение.
— Так уж и сказочное?! Давайте дело говорить. Сколько вы добыли золота?
— Мы копали одиннадцать дней и намыли золота на 14 775 рублей. Вот квитанция из Горного управления.