— Вы о…
— Да, я спросить хотела, если я все же решусь, вы согласитесь стать отцом, донором, я хотела сказать; вы понимаете, о чем я? Простите еще раз, мне необходимо знать. Если можно, сейчас.
Я невольно прикусил губу, понимая, что для нее единственный свет в конце нескончаемо длинного тоннеля все тот же, ни на йоту не изменившийся, несмотря на мои неловкие попытки разуверить её в том, что генофонд невозможно передать волхованием от мертвого мужа к ребёнку.
Лена ощутила мои колебания, но истолковала их иначе.
— Понимаете, я с вами уже знакома, но вы … — скороговорка разом оборвалась. Я выдохнул, внезапно обо всем догадавшись. И укорив себя: «Что ж раньше-то, раньше не мог?» — ответил негромко:
— Да, конечно. Вы можете на меня рассчитывать.
— Тогда я… — видимо, следующим должно было быть слово «деньги», но Лена не решилась его произнести. — Спасибо вам большое. Вы не представляете, какой груз сняли с моих плеч.
— Вы тоже.
— Нет, я… — она не поняла, о чем я, тут же добавила: — Спасибо еще раз и спокойной ночи, — и сразу отключилась, дабы не дать лишним словам встать между нами.
Былая сонливость сменилась странным оцепенением. Мне казалось, я ждал этого звонка и боялся этого ожидания, именно поэтому не спешил уходить с крыльца и, только безмерно устав, дал себе передышку после тяжёлого дня, вместившего все и оставившего ни с чем. Я сидел, разглядывая стеллаж, набитий папками с исследованиями так, словно для меня они внезапно потеряли всякую суть. Я лег, накрылся с головой жестким одеялом, ощущая себя инопланетянином, потерпевшим крушение в далёком неведомом мире. А затем отключился от этого дня, позабыв про свет, про беззвездную ночь и ночь звездную, отсоединил перегруженное сознание, наконец-то дал ему отдых.
Снилось что-то странное, бестелесный голос, доносившийся до моего сознания из неведомых глубин, настойчиво призывал найти Гею. Откуда пришел этот зов, что значил? Может, мой растерявшийся разум заменил во сне одну богиню другой, более приземлённой и понятной? — все эти вопросы я задавал скомканной подушке и сползшему на пол пледу, вероятно, во сне опять ворочался и дергал ногами, чего так не любила Марина, в таких случаях отодвигаясь на самый край кровати. Впрочем, это продолжалось только первые дни, по истечени которых я проваливался в сон, как в омут, тотчас забывая обо всем.
Странно, сейчас воспоминание о ней поблекло, будто не один год миновал. Я проснулся в новом дне, чья заря только занималась, и пристально вглядывался в наступившее завтра, поводя головой, мутной от долгого спанья на неудобном диване, чувствуя, как ноют бока, и тело сковывает усталость странно смешанная с желанием двигаться, как всегда бывает, когда я сплю дольше восьми часов, а сегодня проспал десять с лишним.
Я коснулся крышки стола, поднес руку к серебристой коробочке, сунул сотовый в карман и с совершенно пустой головой поплёлся по тёмному коридору в свой кабинет, встретивший меня ярким утренним светом и остатками вчерашнего чаепития на столе. Я взял чашки, решив до прихода Катерины стереть следы чужого присутствия, но телефон, опередив меня, вдруг задрожал в кармане. Я выудил свободной рукой и посмотрел на экран — увидел незнакомый номер того же, что и у меня, оператора связи.
Последками долгого сна накатило оцепенение. Я встряхнулся, вернул чашки на стол, сел, проехал пальцем по экрану и поднес к уху телефон.
— Мезенцев, — я подумал, что звонят по поводу долгов, но вышло иначе.
— Здравствуйте, Антон, — проворковал незнакомый женский голос, показавшийся мне одновременно жеманным и проникновенным. — Маша или Мария Видова. Я знакомая Елены Михайловны, вы с ней вчера вечером встречались по одному деликатному делу.
Вот уж кого-кого, а этой вещуньи я ожидал меньше всего. Меня так и подбросило на стуле, с трудом удержал себя, чтоб не прервать связь немедля, однако решил выяснить, чего ей от меня надо.
— Здравствуйте, Мария, чем могу быть полезен?
— Вы понимаете, какая возникла ситуация, — осторожно начали с той стороны. — Лена…— трубка помолчала, однако пауза почувствовалась наигранной: — Буду с вами откровенна: из ее слов я поняла, что вы находитесь в отчаянном материальном положении, буквально на грани. Я хотела бы вам помочь.