– Боже мой! Такого не бывает, верно?
Услышав это восклицание, Дрина заморгала и в замешательстве посмотрела на Стефани. – Что?
– Наночастицы – нет ... как они могут ... исправить девственную плеву после того, как она была порвана, чтобы каждый раз, когда вы занимаетесь сексом, это было как в первый раз? – спросила она с таким ужасом, что у Дрины отвисла челюсть.
– Боже правый, нет! – она заверила ее. – Где на Земле ты взяла такую мысль?
Стефани вздохнула с облегчением, а затем объяснила: – Ты просто надеялась, что твоя не выросла.
– О, я ... это было ... просто у меня в голове была саркастическая, самоуничижительная минута. Вот это да! – Она закрыла глаза ненадолго, снова открыла их, и торжественно сказала. – Девушка, ты должна держаться подальше от моей головы.
– Я не в твоей голове, – устало сказала Стефани. – Это ты говоришь в мою.
Дрина нахмурилась, уверенная, что не пыталась говорить вслух.
– Так почему же они этого не делают? – Стефани спросила вдруг, нахмурившись.
– Почему не делают кто,… и что? – спросила Дрина, снова смутившись.
– Почему наночастицы не восстанавливают девственную плеву, когда она нарушена? – объяснила она. – Я думала, их работа – поддерживать нас в совершенстве и все такое.
– Не совсем так. Никто не совершенен, – заверила ее Дрина. – Они запрограммированы на то, чтобы держать нас на пике, чтобы каждый из нас был лучше других.
Стефани нетерпеливо отмахнулась. – Хорошо, но, если сломается кость, они это исправляют. Почему бы им не восстанавливать девственную плеву?
– Хорошо… – Дрина помедлила с ответом, а затем беспомощно покачала головой. – Понятия не имею. Может быть, наночастицы не думают, что девственная плева нуждается в восстановлении. Или, может быть, ученые не думали включать девственную плеву как часть анатомии, когда программировали их, – предложила она, а затем поморщилась и сухо добавила: – Я просто рада, что они не восстанавливают ее.
– Я знаю, – простонала Стефани. – Это было бы подло.
– Хм, – Дрина кивнула и слегка вздрогнула при этой мысли, но затем резко взглянула на девушку. – У тебя был секс?
– Нет, конечно, нет. Стефани покраснела от смущения.
– Тогда почему тебя так ужасает мысль о том, что наночастицы заменят девственную плеву? – спросила она, прищурившись.
Стефани фыркнула. – Я читаю. Это не очень весело, потерять девственность.
Дрина расслабилась и пожала плечами. – У разных людей все по-разному. Для одних это болезненно, для других не так сильно, для одних кровь, а для других нет. Может быть, для тебя это и будет хорошо, – сказала она ободряюще, а потом нахмурилась и добавила: – … ты знаешь... ты не должна спешить, чтобы выяснить, как это будет в твоем случае. У тебя достаточно времени, чтобы попробовать. Много времени, – подчеркнула она.
– Теперь ты говоришь, как моя мать, – весело заметила Стефани.
Дрина поморщилась. В тот момент она и чувствовала себя как ее мать. И теперь она вдруг ощутила гораздо больше сочувствия к родителям, вынужденным говорить о сексе. Боже милостивый, она даже представить себе не могла этот разговор.
– К счастью для тебя, моя мать уже говорила со мной об этом, – улыбнулась Стефани.
– Ты опять меня читаешь, – пожаловалась Дрина.
– Я же сказала, что не читаю. Ты как бы навязываешь мне свои мысли.
Дрина нахмурилась и повернулась, чтобы попросить ее объяснить, что она имеет в виду, но остановилась и посмотрела в сторону гаража, когда одна из дверей начала подниматься.
– Харпер должен быть готов к поездке, – заметила Стефани. – Позволь мне сесть на переднее сиденье.
– Я должна, не так ли? – весело спросила Дрина.
– Конечно, – заверила ее Стефани. – Мы не хотим, чтобы он думал, что понравился тебе, или начал беспокоиться о спутниках жизни и тому подобном. Помаши мне рукой, когда подойдем к машине. Тогда Харпер подумает, что ты не хочешь сидеть с ним впереди.
Дрина слабо улыбнулась, но кивнула в знак согласия. Это не повредит, но ей было все равно, впереди она или нет.
– И ты должна сидеть прямо за ним, а не рядом, – прошептала Стефани, когда дверь гаража открылась и они увидели Харпера, машущего им с водительского сиденья серебристого «БМВ».
– Почему? – прошептала в ответ Дрина.
– Таким образом, каждый раз, когда он посмотрит в зеркало заднего вида, он увидит тебя, – указала она.
Дрина удивленно уставилась на нее. «Ребенок умен», – подумала она и по широкой улыбке Стефани поняла, что та услышала комплимент. Посмеиваясь, она подтолкнула рукой девушку, чтобы направить ее в сторону машины.
– Ты можешь сесть впереди, если хочешь, – весело сказала она, направляя ее в ту сторону, а затем остановилась, чтобы подняться на водительское место.
– Ты уверена, что не возражаешь? – спросила Стефани с притворным беспокойством, остановившись у пассажирской двери.
– Вовсе нет, – сухо ответила Дрина и прикусила губу, чтобы не рассмеяться, когда девушка ухмыльнулась ей поверх крыши машины вне поля зрения Харпера. Покачав головой, Дрина открыла заднюю дверь и скользнула внутрь.
– Спасибо, Харпер. Это очень мило с твоей стороны, – сказала Стефани, садясь на переднее сиденье. – Разве это не мило, Дрина?
– Очень, – мягко согласилась она.
– Это не проблема, – заверил их Харпер, улыбаясь Стефани, а затем, встретившись взглядом с Дриной в зеркале заднего вида, улыбнулся ей. – Просто скажи мне, куда ты хочешь пойти, и мы там.
– Ну, Дрина настояла на том, чтобы мы остались в городе, потому что она не знает, где находится, поэтому мы просто собирались пойти в «Уол-Март». Но если ты поведешь машину, мы могли бы поехать в Лондон, – торопливо сказала Стефани.
– Я так не думаю, Стефани, – твердо сказала Дрина, когда Харпер заколебался. – Дело не только в том, что я не знаю здешних мест. Думаю, будет лучше, если мы останемся в городе, пока не убедимся, что никто не выследил нас из Нью-Йорка. Здесь у нас, по крайней мере, относительно близко дом и мы можем позвонить Тедди Брансуику, если нам понадобится помощь.
– Но в Лондоне так много классных магазинов, – запротестовала Стефани. – Мы можем пойти в «Гараж», или в «Гэп», или ...
– Вот что я вам скажу, – перебил ее Харпер. – Как насчет того, чтобы попробовать «Уол-Март» сегодня, а потом, может быть, попозже на неделе, мы сможем отправиться в Лондон, если вы не найдете здесь всего, что вам нужно?
Стефани тяжело вздохнула. – О, ладно.
– Хорошо. Так, что пристегните ваши ремни безопасности, и мы поедем.
Дрина иронично улыбнулась, услышав облегчение в голосе Харпера, застегнула ремень безопасности и молча села на заднее сиденье, пока он выводил машину из гаража и проезжал мимо внедорожника.
– Если ты племянница Люциана и его брата Виктора, почему Арженис и не Аржено?
Дрина моргнула от внезапного вопроса от Стефани, застигнутая врасплох, но вместо нее ответил Харпер.
– Арженис – это просто испанская версия Аржено. Это производные одного и того же корня, – сказал Харпер тоном школьного учителя. – По мере того как каждая ветвь семьи распространялась по разным районам мира, название менялось, чтобы соответствовать языку этой области. Аржени в Испании, Аржено во Франции, Аржан в Англии и так далее.
Стефани с любопытством посмотрела на Харпера. – Так каково же коренное имя?
– По-моему, это был «Аргентум», что по-латыни означает «серебро», – торжественно произнес Харпер. – Потому что у них серебристо-голубые глаза.
– Они называли людей по цвету глаз? – недоверчиво спросила Стефани.
Харпер усмехнулся, увидев выражение ее лица. – Тогда у них не было фамилий. В основном это были имена, а затем дескрипторы, как Джон-парикмахер, или Джек-мясник, или Гарольд - храбрый и так далее.
– Так значит Люциан Серебряный? – с сомнением спросила она.