Их служба, как известно, и опасна и трудна. И даже во времена гиперинфляции и повсеместной разрухи наша милиция продолжает вершить свой ратный подвиг, охраняя сон и покой горожан. Тому примером – недавнее задержание особо опасного преступника, который приехал к нам, представьте себе, торговать тяжелыми наркотиками, которыми, как известно, буквально устлан путь на городское кладбище.
Агенты под прикрытием с риском для жизни вычислили адрес притона и дали сигнал: можно брать! Опергруппа под чутким и мудрым руководством капитана Орлова Александра Михайловича выехала на операцию, не забыв пригласить специального корреспондента газеты «Житие мое», то есть вашего покорного слугу. В одном из пригородов, название которого позвольте оставить в секрете, мы окружили неприметный дом, где за бронированной дверью окопалась нечисть.
Капитан Орлов лично вышиб двери и с пистолетом наголо ворвался в притон. Опешив, бандиты не успели оказать сопротивление, оказавшись тут же нейтрализоваными. В ходе операции были обнаружены огромные промышленные запасы разнообразнейших наркотиков. «Виновные обязательно понесут наказание», – заявил Орлов Александр Михайлович. Любимый город может спать спокойно, наркотики не пройдут!
Аристарх Катафотов, специально для «Житие мое»
4. Станция «Констанция»
И женщины ждут продолженья беседы, а я жду, пока я проснусь.
Цыпе снился сон, вроде как эхо от предыдущего, масштабного сна, который прервали, но удалось быстро отрубиться снова и зацепиться краешком. Значит, он лежал в больнице, долго лечился после чего-то, и вот наконец пришел момент выписки. Понимая, что это сон, Цыпа шел по длинному коридору, зачем-то заглянул в какой-то закуточек направо и выпустил воду золотым рыбкам в шарообразном аквариуме, это был типа привычный ритуал: убивать рыбок ему было явно не впервой, и факт плохого поступка уже почти не тяготил – надо, так надо.
Продолжив движение по коридору, он скоро попал в приемный покой, где, улыбаясь и сложив руки на груди, его ждала Бэла. Она была в белом халате и накрахмаленной стоячей шапочке медсестры. Цыпа понимал, что он тут давно лежит, и с этой врачихой за время отлежки подружился, как со свойским пацаном.
Бэла положила ему руку на плечо, как старый друг, и, продолжая улыбаться, повела в какой-то кабинет. Там стоял большой аппарат, и какая-то другая медработница сидела у большого монитора.
– А ну-ка, дай-ка, – требовательно протянула руку Бэла, другой продолжая держать Цыпу за плечо.
Та оторвала длинную портянку из принтера и передала.
– Значит, смотри, вот это видишь? – Бэла подняла бумажную ленту на свет. Там были какие-то непонятные циферки и размытый рисунок, но Цыпа на всякий случай кивнул: вижу, мол.
– Так вот, это значит, друг мой ситный, что тебе надо отказываться от соленого и острого.
– А бухать?
– Бухать можно немножко, бухать – полезно, от этого дети рождаются.
– А курить?
– Курить ты ж вроде бросил…
– А, точно. – Цыпа сделал вид, что вспомнил, и тут зазвонил будильник.
Угомонился он только с третьей попытки – давно пора было ликвидировать эту дребезжащую хрень, которая звенела так противно, что тупо не хотелось не то что просыпаться – жить. Лежа в кровати, Цыпа думал о том, что надо было установить будильник на магнитофоне – заодно бы и проверил, как работает. На радио какое-нибудь, а еще лучше – на кассету. От Наташи Королевой он бы сразу подорвался – и побежал выключать.
Мелькнула мысль о том, что можно написать статью с идеей: просыпайтесь-ка, граждане, под плохую музыку, гарантированно не проспите, столько же лет вставали под гимн СССР, так что не привыкать. Цыпа отогнал ее как ненужную и, собравшись с силами, встал. О других статьях надо думать. О других.
Хлебнув чаю, а также выслушав папино про причины гиперинфляции и мамино про телефон, Цыпа потопал на базар, не забыв прихватить магнитофон. Творчество творчеством, а долги висели, да и на базаре можно было написать статью про облаву, там хорошо думалось, тем более что Филиппыч со своими двумя высшими был под рукой – спросить чего и ошибки дать проверить не мешало бы.