– Так, что у нас получилось? – оборвала сладкие мысли Бэла.
Цыпа прочитал последний вариант анонса и обратил внимание на некую кострубатость написанного:
– Слушай, как-то оно совсем… на Ивана.
– А так и нужно.
– Ну, ладно, вы своих лохов лучше знаете, – согласился Цыпа и откланялся.
Вышел через калитку к домику Агафены, работяг там уже не было. В темноте по-над стеночкой обошел все ведра и выбрался на улицу, шлепая босиком и оставляя белые следы.
Виен сидела на прежнем месте и в свете уличного фонаря уставилась на Цыпины ноги.
– А как же религия? – ехидно спросила она.
– А солнце зашло – Аллах не видит, – выкрутился Цыпа и важно прошлепал мимо.
Апрель заканчивался, и вечер наконец-то перестал напоминать мокрыми сквозняками о межсезонье. Чем дальше от моря, тем было теплее, Цыпа повязал куртку на пояс, связал кроссовки и повесил на шею. Лейкопластырь отклеился, но это не беда – замутим новый, а там и до новых кроссовок недалеко. От асфальта еще холодило, но он за день так набегался, что это было даже приятно. Следы побелки постепенно пропали, Цыпа неспешно шел домой и предавался мечтаниям…
Пленка перематывается, наступает лето, он пишет каждую неделю по три полосы на любую тему, Алеша попускается и советуется с ним по важным вопросам, а мэр при встрече торопится поздороваться за руку. Бартером прибывает куча одежды с обувью, снят дом с двориком у моря, Бэла валит от корейцев, Цыпа открывает ей через матушкину подругу-врачиху в больнице кабинет по экспресс-диагнозу и…
Из проехавшей мимо машины заскрипела Люба Успенская про поцелуи в губоньки, и мечты перескочили на новые рельсы: Цыпа открывает собственную радиостанцию, на которой крутят только нормальный музон и мочат такие приколы, что все вокруг слушают и выставляют колонки во двор. Кто-то говорил, что в Одессе есть такая станция и что люди прутся.
– Курить будет? – выдвинулся из-под магазина какой-то петеля с разболтанной походкой.
– На, – величаво угостил его Цыпа предпоследней «мальбориной», чего не позволял себе никогда в жизни.
«Все будет хорошо», – подумал Цыпа и понял, что напоминает себе юного Никиту Михалкова, который шагает по Москве.
Чуть позже, когда все смешалось и житуха враз напомнила о том, что подарки бывают только в кино, Цыпа снова и снова обращался за подзарядкой к тому вечеру, когда все было хорошо. Просто хорошо, даже без денег, дармовых печенюшек и поцелуйчиков с обнимашками.
Костя-Карлик, увидев приближающегося Цыпу, чуть из трусов не выпрыгнул и рванул навстречу – исстрадался малый за день, можно только догадываться, что он себе в башке за это время намиркувал.
– Цыпа, она дома, дома она! Сегодня еще не забилали кулек, а ты чего босой?
– Выдыхай, бобер! – Цыпа поднял ладонь, давая понять, что настроен на спокойное сотрудничество, внятное и попунктное. – Давай по очереди.
А по очереди выходило, что:
а) соседка со второго, Валентина ее звать, пришла домой со смены;
б) Ильинична, мать Ромы, сегодня работает в ночную, с девяти, и еще есть час в запасе;
в) кулек уже лежит в холодильнике, ждет ее.
Цыпа сел под голубятней, достал блокнот и принялся при свете зажигалки разрабатывать план. Значит, нужно отловить Рому с пакетом, желательно при свидетелях. Костяра так и рвется в бой, значит, взять его с собой. Полтора Уебана – туп до невозможности, можно будет ему запудрить мозги, запугать и взять тепленьким. Подловить лучше у церкви, но не мешало бы лично убедиться, что Рома выносит ливер именно из больницы. В махач не ввязываться ни в коем случае, давить авторитетом и мозгом. Если факт воровства подтвердится, сенсация будет государственных масштабов.
Пока думали, в окне у врачихи погас свет.
– Ложится лано, – виновато отметил Костя.
– Ладно, без нее разберемся, – захлопнул блокнот Цыпа. – Пойдемте, доктор.
– Чего? – напрягся Костя.
– Подрывайся, в смысле, пойдем жуликов ловить. Ты будешь доктор Ватсон, а я, так уж и быть, Шерлок Холмс.
– Ааа, – просветлел Карлик. – Как в кино будет?
– Обязательно.
До больницы идти было недалеко, минут пятнадцать. Костя так редко выбирался со двора, что для него это было событием. В темноте он узнавал магазины, киоски, остановки и, радуясь, тут же озвучивал узнанное.
Чтоб его перебить, пришлось думать вслух.
– Что у нас получается, доктор? Допустим на секундочку, что вы правы, в морге вырезают, шо надо, точнее, уже не надо, и через церковь отправляют в Америку. Да? – спросил для проформы Цыпа и тут же понял, что получилось как у мэра. Вздрогнул и пообещал себе впредь не «дакать». – Но для этого, Костяра, нужны специальные холодильники, это раз, и переправка – два! Смотри, американские корабли к нам не заходят, а на перекладных это, блядь, геморрой еще какой.