Цыпа решил начать со слабого звена, с Виен, тем более что она стояла чуть в стороне.
– Ну, поздравляю, – начал он, скорчив радостную мордашку.
– Спасибо.
– Там это, надо ж вопрос закрыть… Наш.
– Какой вопрос?
– Финансовый, договаривались у мэра, что вы оплачиваете.
– Не знаю, это к доктору, – закачала головой кореянка и решительно придвинулась к Цою.
Цыпа почувствовал, как сегодняшняя измена возвращается и накатывает с новой силой. От этих перепадов можно окончательно рехнуться, но все это потом, а сейчас только бы не пробросили, только бы не кинули…
Брючница засекла Цыпу, подошла и сказала, что ждет на фуршете. Пришлось опять ссылаться на дела, статью и пообещать зайти на днях.
– Кстати, Алена Матвеевна, деньги же должны мне…
Распорядительница замялась, зато противный доктор накинулся на Цыпу, будто он был в чем-то виноват:
– Нет деньги. Нет товар продавать, нет деньги. Ты, когда мэр был, что сказаль?
– Ничего я не говорил!
– Вот ничего и деньги. Все!
Цыпа праведно возмутился:
– Та я тут вообще не при делах! Про лотки вы с мэром договаривались, я тут при чем?
– Никто ни при чем, – встряла Виен. – Договаривались, что торговля наша, организация – ваша.
– Шо это за кидалово, я же просто сценарий писал! – Цыпа уже орал и чувствовал, как к горлу подступают предательские слезы, совсем как в детстве, когда у тебя кто-то из старших взял велик покататься и уехал не пойми куда. – Так, подождите, на хрена я занимался организацией вот этого?
Брючница виновато развела руками:
– Димочка, я ничем не могу помочь, но…
– Знаете что, идите вы все на хуй, вот все-все. – Цыпа подкрепил адресность посыла указательным пальцем, ткнув в каждого из собравшихся, развернулся и пошел к выходу, выбросив бейджик куда подальше. Его, кстати, на лету поймала ментовская овчарка, но Цыпа этого не видел.
«Сука, кинули, как чувствовал. И никто за него не вписался, никто. А эта хуна в брюках тоже хороша – ничем она не может помочь… Главный лох тут – он, и как же было это обидно. Заветная соточка взяла и растаяла в воздухе – вот тебе, Цыпа, и награда за труды, вот тебе и заслуженный брателло Франклин».
Кристина с Йосифовной выбирали телку на последнюю страницу. Газета не объявляла конкурса красоты, не сулила призов, но стоило выйти первому номеру, как повалили письма с фотографиями. Видимо, девушки рассуждали так: раз есть газета, значит, в ней обязательно будет конкурс фотографий. Так как ниже кроссворда и выше недельного гороскопа все равно была дырка, решили вставить какую-нибудь биксу поярче, руководствуясь тем, что глас народа, как известно, ошибаться не может.
Когда взбешенный Цыпа вошел в редакцию, сотрудницы как раз выбрали двух финалисток и рассуждали, кого из них поставить: брюнетку в купальнике на пирсе или рыжую в трусах, прикрывшуюся руками. Они радостно свалили выбор на единственного мужика – Алеша, как выяснилось, после стадиона еще не возвращался. «Еще бы, после такого-то позора», – подумал Цыпа и выбрал рыжую: секса в ней было мало, но отсутствие верхней детали купальника само по себе интересно, «Здравница» на такое бы не решилась, значит, нам подойдет.
– Как на стадионе прошло? – поинтересовалась Кристина.
– Маму твою видел, бегала там по всем делам.
– Да, их обязали из гороно.
– А так – говным говно, Алеша ваш нудил…
– Разыграли подписки?
– Ага, только ваш ненаглядный втулил оба талона первому попавшемуся дедуле, – зло подметил Цыпа и взял из Йосифовниной пачки сигарету.
– Угощайся, угощайся, не за что, – подколола та. – А конкретнее?
– Конкретнее не хочу, – сказал Цыпа по дороге на балкон и прихватил пару листов бумаги. – Пидарасы они все. Пошел я дописывать.
– Дима, так нельзя, вы же должны быть выше этого.
– Угу, обязательно буду.
В целях экономии времени Цыпа писал финал заметки сразу начисто. Постарался соблюсти баланс между личным и общественным, в конце не удержался и подколол мэра. Все, пойдет. Отдал Любови Йосифовне, всем видом показывая, что переделывать не будет.
– Все, я успел. Фото ветерана с подпиской у Алеши возьмете, а я пошел бухать.
Ментовская водка тяжело перекатывалась в желудке, но Цыпа знал, что это временно, сейчас компания «Поляроид» предложит полирнуться, все равно чем, лишь бы унять горечь от этого противного дня, а там будет утро – будет и смысл. Ближе к базару Цыпа уже почти бежал и сбавил ход только тогда, когда увидел долговязую фигуру профессора.