– Э…э…ге… – непроизвольно вырвалось из него, вместе с капнувшей ему на колени желтой слюной.
В это время автобус остановился на следующей остановке, и в салон набилось людей под завязку. После непродолжительной толкотни между новыми пассажирами, возле Удотова оказалась женщина бальзаковского возраста и молодой, гламурного вида, мужчина.
Алексей считал себя интеллигентным человеком, а это обязывало его уступить место женщине, но ехать стоя, да еще и в такой давке, ему очень не хотелось, поэтому он закрыл глаза и притворился спящим.
Рыжий себя интеллигентным человеком не считал, поэтому он равнодушно обвел взглядом спрессованных друг с другом людей и наклонился ближе к Бесстыжей, потому что она прикрыла ладонью рот, но разговаривать тише не стала.
– Я не знаю, кто мне больше нравится, – продолжала обсуждать насущные вопросы, видимо со своей подругой, девушка. – У Вадика он огромный, Юра может несколько раз подряд, а у Мишки есть деньги.
Строгая женщина скривила губы в презрительной улыбке и через свой гаджет углубилась в мониторинг социальных сетей.
Имитируя сон, Удотов внезапно почувствовал, что в брюках гламурного пассажира, упиравшегося своими причиндалами в его правое плечо, происходит пугающий процесс…
То, что пряталось за ширинкой, набухло и увеличилось в размерах…
Поначалу Алексей посчитал, что это реакция на рассказ о своих мытарствах в поисках парня Бесстыжей, но после того, как он заметил, что гламурный пассажир делает поступательные движения в его плечо не только на ухабах дороги, когда автобус подкидывало и качало в разные стороны, он занервничал.
– Сделать замечание или промолчать? – мучался вопросом про себя Удотов. – Может, вообще, в морду ему дать? – промелькнула у него шальная мысль, но после того, как он приоткрыл слегка правый глаз и оценил мускулатуру гламурного пассажира, она сразу же исчезла в небытии.
– Мужчина, осторожней. Что вы меня толкаете, – отвлеклась от разговора по телефону Бесстыжая на Алексея, потому что толчки в его плечо со стороны Гламурного усилились.
– Извините, – не открывая глаз, ответил Удотов и сжался в комок.
Поглощенная мониторингом просторов глобальной сети, строгая женщина не обращала внимания на происходящее. Она отрешено смотрела в гаджет, а по ее лицу мелькали тени эмоций.
Гримасы удивления, зависти, любви и ненависть меняли друг друга поочередно…
– Где же остановка? – мучался Алексей, пытаясь рассмотреть левым глазом пейзаж за окном. Его терпение было уже на исходе. Он хотел, уже было, уступить место женщине бальзаковского возраста, но он представил, что если гламурный пассажир такое вытворяет, когда он сидит, то, что будет, когда он встанет и окажется прижатым толпой к нему.
– «Интернациональная», – объявила автоматическая система оповещения, приближающий остановочный пункт, и Алексей, уже не таясь, облегчено выдохнул, открыв глаза.
Гламурный пассажир упирался в него с каменным лицом и делал вид, что ничего не происходит.
Пока Удотов размышлял, как ему лучше пробраться к выходу, из воспоминаний вернулась строгая женщина, при этом вернулась именно в тот момент, когда любовь еще не сменила ненависть. Она встала с кресла и выжидательно уставилась на Рыжего, который, не обращая внимания на то, что та собирается выходить, увлеченно вникал в суть телефонного разговора Бесстыжей.
Несколько секунд строгая женщина, не считая необходимым открыть рот и обозначить то, что ей необходимо покинуть салон автобуса, терпеливо ждала, что ее сосед сообразит и освободит ей проход, но тот ни как на нее не реагировал.
– Козел, – презрительно процедила она сквозь зубы и нанесла удар правым коленом Рыжему в висок.
– Ой, – успел отреагировать на удар бедолага и завалился на женщину бальзаковского возраста.
– Фу, – брезгливо дернулась та и инстинктивно отодвинулась в сторону, освободив тем самым проход строгой женщине, которая, высоко задрав ногу, переступила через Рыжего и, агрессивно работая локтями, растолкав школьников с рюкзаками, мигом добралась к выходу.
Медлить было нельзя…
Алексей слегка отодвинулся от Гламурного в сторону, а затем резко встал, ударив того «изнасилованным» плечом между ног.
Гламурный громко охнул и согнулся пополам.
– Извращенец поганый, – кинул ему Удотов и поспешил на выход за строгой женщиной, которая к этому времени выталкивала из остановившегося автобуса, зазевавшегося на выходе старика.
– Молодой человек, – остановила Алексея сгорбленная старушка, когда он выскочил из автобуса и полной грудью вдохнул в себя, переполненный углекислым газом, воздух: – помогите бабушке подняться.