Только 5 лет назад небо начало освобождаться от мегатонн пыли поднятой в воздух орбитальными ударами аварских боевых кораблей. Мир изменился. Планета сад превратилась в выжженную каменную пустыню, на которой в немногих, оставших ся целыми бункерах и пещерах, всё ещё обитают несколько тысяч жителей. Даже, вернее будет сказать, не обитают а выживают.
Коммуникатор на руке глухо завибрировал. Сладко потянувшись, Сорин нажал на кнопку приема .
- Хромой на связи. - ответил он, даже не глянув на идентификатор абонента.
- Хромой, подтягивайся к бункеру- прохрипело из коммуникатора в ответ. - Полковник вызывает всех на общий сбор.
- Принял. Конец связи.
Сорин накинул поверх комбеза куртку и натянул на лицо маску со светофильтрами. Затем, закрыв люк ведущий в бункер, в котором он жил последние годы, он прицепил страховочный фал, пристегнутый к поясу к тросу, натянутому до ближайшего бункера, расположенного метров через пятьсот от места его обитания и, утопая по колено в мелкодисперсной пыли, занесшей все натоптанные тропинки толстым слоем, побрел в сторону штабного бункера.
Вообще, это был единственный способ перемещения в их разрушенном городке - прицепиться к тросу, натянутому между бункерами, жилыми модулями и редкими строениями, оставшимися на поверхности. И брести навстречу ураганному ветру, очень часто бушующему в гористой местности. Благо, что тросов на погибающей планете было много, особенно после того, как оборвались якоря стабилизации орбитальных лифтов. Двухсоткилометровые металлические змеи тридцати метров в диаметре, сплетенные из миллионов нанонитей лежали во многих местах на поверхности планеты, понемногу заносимые кучами песка и пыли. Всего то и нужно было, добраться до места падения троса на поверхность, отпилить плазменным резаком участок в несколько тысяч нитей, перевезти его в нужное место, расплести и заново сплести тонкий трос толщиной всего в несколько десятков нитей. Этим постоянно занималось все население их небольшого поселения во времена "долгих сидений", то есть во время бурь и кислотных дождей, которые зачастую посещали скрытую от всех небольшую горную долину, в которой распологалась до войны планетарная база хранения космофлота, а теперь располагался один из поселков выживших на планете. В такие дни выход на поверхность был сродни самоубийству. Или унесет ураганным ветром, и никакая страховка не поможет, или растворит кислотным дождем, ядовитость которого дольше двадцати минут не выдерживали даже скафы высшей защиты, созданные специально для работы на планетах с агрессивными средами.
Сорин, перецепляя страховочный фал с троса на трос, дошел до люка ведущего в штабной бункер. Постоял у входа несколько минут, приводя в норму сбившееся дыхание. Все таки очень тяжело бродить , проваливаясь в вязкую пыль по колено на каждом шагу.
Потом набрал код открывания двери на пульте, и после характерного щелчка открыл дверь и вошел в шлюзовую камеру штабного бункера
Глава 2.
Он как всегда опоздал. Так уж получилось, что его бункер был самым крайним, и поэтому добираться до штаба ему приходилось всегда чуть дольше, чем всем остальным. Довольно тяжелая процедура, честно говоря, особенно после частых ураганных ветров, длившихся иногда до трех декад, и ему уже неоднократно предлагали переселиться поближе, но он всегда отказывался. Потому, что на том самом месте , где располагался бункер, в котором он обитал, еще до удара стоял дом, который построил его отец для своей семьи. Собственно говоря, сам бункер был подвальным помещением того самого дома.
Все, входящие в совет поселения, уже расселись за круглым столом в кабинете полковника ди Радо, председателя совета поселения. Это был крупный мужчина, из древнего, могущественного рода (в метрополии),выглядевший лет на пятьдесят, и не имеющий ни единого волоса на голове. Довершал картину волевой, квадратный подбородок, чуть выпяченный вперед, прямой, словно вырубленный нос и голубые, холодные как лед глаза.