После того, как я освободил старичка и опустил на землю, тот предложил мне зайти к нему домой ради какой-то там награды. Мы направились в сторону деревни. Я шёл немного позади, позволяя человеку указывать дорогу, и внимательно слушал его болтовню.
— Знаешь, я даже благодарен судьбе, что угодил в эту ловушку. Благодаря неприятности мы с тобой наконец можем поговорить. А то после вторжения орков мы так и не обсудили случившееся.
Так, если он сейчас начнёт задавать какие-нибудь каверзные вопросы, я просто буду хмурить брови и смотреть на него как на дурака, словно тот и сам знает все ответы. Хотя, конечно, лучше вообще создать ситуацию, в которой говорить будет лишь он один.
— Если тебя что-то беспокоит, расскажи. Я выслушаю.
— Беспокоит. Меня беспокоит твоё состояние и то, что ты отстранился от всех деревенских. Я тоже скучаю по Любе, и мне очень тяжело просыпаться по утрам с осознанием, как сильно она там страдает. И если честно, мне нужна твоя поддержка. Повторюсь… но скажу. Моя дочь сделала свой выбор, и ты стал для меня хоть не родным, но всё же сыном. И мне бы очень хотелось, чтобы ты хотя бы иногда заходил в гости.
— Понимаю…
— Вместо того, чтобы проведать старика, ты дни напролёт проводишь в подвале с альвом. У меня вообще в голове не укладывается как так получилось, что вы с Любой вытащили из реки умирающего мага, откачали его, так ещё и выделили этому бедолаге тихий уголок… И он даже в знак благодарности не захотел отплатить за спасение! Мог бы хотя бы попытаться вызволить твою жену. Но нет! Он продолжает сидеть в том грёбанном подвале!
— Ну вот. Ты сам всё прекрасно знаешь.
— Знаю? Я ничего не знаю, кроме слухов! Благо, мальчишка Чё разболтал, что ты носишься по лесам… В поисках ингредиентов для создания нового посоха? Ну, и что произойдет, когда маг получит его⁈ Думаешь, он весь такой благодарный пойдёт спасать твою жену? Нет уж. Наверняка этот гадёныш сбежит! Подотрётся всем добром, что ты для него сделал… и просто сбежит!
Не знаю почему, но от слов старика у меня в груди всё сжалось. В горле появился неприятный ком обиды, и мне захотелось заступиться за того мага.
Откуда во мне эти чувства отрицания и нежелания выслушивать ливень осуждений? Я ведь не знаком с тем альвом…
Надо бы сменить тему разговора, пока моя внутренняя буря не превратилась в настоящий шторм:
— А сами вы что сделали для их спасения⁈
— Ты отстранился от людей. Откуда ты будешь знать новости последних событий, а? Ну, ничего страшного, я тебе сейчас всё расскажу. Только давай присядем да передохнём.
Худощавый мужичок сошёл с тропы и подошёл к поваленному дереву. Смотря на то, как он залазит на сухой ствол, я обратил внимание что его кожаные штаны в многих местах заштопаны и даже покрыты заплатками. И тут в голове вспомнилось, как Крестыч рассказывал о местном кожевнике по прозвищу Тощак.
— Говоришь, что я отстранился от людей… а самому, вон, дети обидное прозвище придумали.
Подойдя к старичку, я уселся на бревно рядом с ним.
— А кто сказал, что я обижаюсь? Наоборот, мне нравится. Сразу вспоминается покойная супруга. Она частенько ругалась из-за моей худобы и всячески пыталась откормить. Да и, вообще, она сама постоянно дразнила меня. Если задуматься… она почти никогда не обращалась ко мне по имени. Так что и ты не стесняйся!
— Хорошо. Тощий, расскажи мне о последних событиях.
— Недавно состоялись похороны Ганлара старшего. И мы в очередной раз убедились, каким же замечательным человеком был Милонег. Ведь приехали его проводить не только люди из близлежащих деревень, но и суровые авантюристы из самого Аргуса. Только они ни с кем не разговаривали, кроме воспитанника старосты. Да и, если честно, мы не особо-то пытались с ними сблизиться. Ну, а вскоре после окончания церемонии они так же молча и уехали. Поэтому, когда Чеддер сообщил всем нам о том, что авантюристы Аргуса решили помочь нашей деревни и спасти похищенных женщин, никто ему не поверил.
— А у них получится?
— Думаю, им это под силу. В Аргусе живёт очень много сильных личностей. Только вот мне не верится, что кому-то удастся превратить высокомерных авантюристов в армию. Шансов почти нет, но мне всё же хочется верить. Точнее, нам только и остаётся, что беспомощно закрывать глаза и верить.
Почувствовав, что ветер стал более холодным, я поднял голову и посмотрел на тёмное небо. Стремительно вечерело, а я за весь день так ничего и не съел. И чем дольше я тут сижу, тем сильнее мой желудок прилипает к позвоночнику. Но голод я потерпеть всё же могу. Сейчас важнее побольше узнать о делах в деревни.