Блок застыл. На экране возникли буквы: «АВАРИЯ! Разблокируйте устройство».
Разблокировать? Как? На такой высоте, нажимать все кнопки подряд желания не возникало.
Кир болтался над полем, не решаясь ничего предпринять — до тех пор, пока надпись на экране не изменилась.
«Устройство разблокировано».
Как всегда! Проблема решилась сама собой.
Куда же теперь? Вверх?
Кир посмотрел на блок-подъёмник. Из корпуса поднимался жёлтый дымок.
Нет уж, хватит исследований! Трясущимися руками он надавил кнопку «ВНИЗ»...
Свесив ноги в бездну, Кир сидел на окаймлявшем крышу Преобразователя парапете. Перед ним трепетало чёрное пламя «паруса», а правее и значительно дальше, над куполом реактора вспыхивало его уменьшенное отражение. Не чувствуя вкуса, мальчишка жевал питательную кашу из банки — из-за авантюр обед вышел весьма запоздалым.
Время от времени накатывал страх, и ложка скользила мимо...
С тех пор, как Кирилл остался один, он опасался момента, когда не получится больше верить рассудку. Похоже, не зря — на это указывали мерещившиеся повсюду лица.
Видеть привычное в непривычном, пытаться свести незнакомые формы к знакомым — неотъемлемое стремление здорового мозга. Разведчики не раз натыкались на «лица», высеченные в скалах «предтечами».
Только это не похоже на происходящее с ним. У него картина была идеальной, чёткой, подробной. Лицо какой-то девчонки — до боли знакомое, но раньше не виденное.
Настораживали моменты, в которые оно появлялось — в те, когда он находился на грани. Если рассуждать романтически — девчонка спасала от смерти. Если использовать логику — в те секунды сознание было отключено, и бессознательное чудило по полной.
Не было причин сомневаться, что это проделки сдуревшего от одиночества и однообразия мозга. Девочки в океанах не водятся...
«Бежать! Срочно! В последний раз выйти на связь — не отсюда, из дома. А завтра — хватать рюкзак и валить с этой Станции. Иначе, я просто рехнусь!»
Как всегда, банка отправилась вниз. За ночь исчезнет... Следом за ней, по приделанной к стене сияющей нержавеющей лесенке, спустился и Кир. Ушло на это почти пятнадцать минут.
«Ну и бред! Маяк мгновенно перемещает корабли на тысячи светолет, а я ползу по дурацким ступенькам! С другой стороны, хорошо, что хоть лесенки есть!»
Миновав радиаторы, куб и башни накачки, он вышел на антенное поле и очутился в игрушечном Египте — поле было утыкано белыми пятиметровыми пирамидками. Между ними стояли антенны другого типа: сделанные из трубок, свернувшихся в клубки, способные запутать опытного тополога. И, как в любом другом месте Станции, иглы громоотводов царапали небо.
Здесь было здорово: ни электрического гула, как на поле многогранников, ни шума воды и пара, как в реакторной зоне. Лишь резкий запах разогретых солнцем трав, да шорохи ветра...
Кир пересёк бирюзовый океан цветущего льна и уткнулся в полутораметровый забор — компромисс между инструкциями, чётко указывавшими на необходимость ограждения режимного объекта и отсутствием на планете людей. Когда-то, сверху крепилась колючая лента. Теперь только жалкие остатки колечек пружинками свисали с забора.
Привычно преодолев препятствие и прошагав по усыпанному маками полю, Кир очутился на потрескавшейся бетонке, соединявшей центральные ворота Станции и домик смотрителя, видневшийся вдалеке. Из-за излучения, нельзя было жить ближе трёх километров от Станции.
Кир зашагал по бетону, розовому в закатных лучах. Чтобы стряхнуть липкий страх, мальчишка воображал, что он — взмывающий звездолёт, трещинки в бетоне — реки, а трава — густые леса. Было немножечко стыдно заниматься такой ерундой, когда в начале июня тебе уже стукнет шестнадцать — а значит, ты без двух месяцев взрослый. С другой стороны, никто ведь не видит...
Перед ним маячила пара проблем. Первая — сводящее с ума одиночество. Вторая, весьма деликатная, похоже была следствием первой. Ему не верилось, что Вселенная действительно существует.
Когда Кир подходил к дому, на ещё светлом небе загорелись первые звёзды. Он шагал отвернувшись, чтобы не видеть Луну — при взгляде на жёлтый обгрызенный диск захлёстывала тоска.
Обычно, в этот час Кир сидел на какой-нибудь арке или на крыше Преобразователя — это слегка успокаивало. Здесь, на ведущей ко входу дорожке, возле клёнов и просевшего неприметного холмика, потели ладони.
Он ни за что бы сюда не пришёл, припасы и нужные вещи были на Станции. Там же, в Логове на крыше Преобразователя, был ноутбук с доступом в Сеть. Кроме того, Маяк мог создать что угодно — разумеется, если хотел.