На одном из кресел лежала плюшевая мужская шляпа и перчатки, на другом – брошенный серый драповый пиджак.
За драпировкой, из передней направо, находилась кровать, ночной столик и умывальник.
На одном столике лежали золотые очки, золотые часы с массивной цепью и портмоне.
На кровати лежал убитый.
Без сапог, в черных шелковых носках, весь расстегнутый и полуобнаженный, он лежал навзничь, на подушках и простынях, заскорузлых от массы пролитой крови.
Руки были раскинуты, и короткие волосатые пальцы рук сжаты в кулаки. Голова была закинута, и на шее зияла широкая и глубокая рана. Лица убитого разглядеть было нельзя. Оно во всех направлениях было исполосовано ножом и покрыто толстою коркой запекшейся крови; но по седеющим волосам на коротко остриженной бороде и по изрядной лысине на голове – это был, несомненно, человек пожилых лет.
При нем не оказалось ни визитных карточек, ни записной книжки, ни письма, по которым можно было бы определить его личность.
Только метка на тонком белье и платке с буквою К. да буквы на галошах и пальто с фирмою Корпуса давали слабую надежду определить его личность.
Врач произвел наружный осмотр. По его мнению, на жертву напали во время сна и сильным ударом ножа по горлу погрузили его в вечный сон, после чего, вероятно, в злобе стали обезображивать лицо убитого, нанося и резаные, и колотые раны.
Кто был с ним? С кем он пришел?
Мы позвали коридорного и лакеев и сняли с них первые показания.
Сразу выяснилось, что убитому была устроена ловушка.
Первое показание сделал дежуривший днем лакей Егор Васильев.
«Барышня» под вуалью
– Часов в пять или в половине шестого, – начал Васильев, – пришла барышня под вуалькой… Мы их завсегда сразу отличим от какой-нибудь барыни. Пришла и говорит: «Приготовьте мне номер, только хороший. Я в девять часов с господином буду!»
– Показал я номера, выбрала она вот этот самый, заплатила деньги и говорит: «Я тут и вино оставлю!» Оставив бутылку, она ушла. После пришли еще господин с дамой, сняли второй номер, рядом; потом разные приходили, уходили. Я сменился, сказал про номер Алексею и ушел. Больше ничего не видел и не знаю.
Алексей Полозов видел и знал больше.
– Через полчаса, как я сменил Егора, – заявил он, – пришли господин, этот самый, в очках, с зонтиком, почтенный такой, и барышня. Я и провел в заказанный раньше номер…
– Лицо видели?
– Нет-с, она в вуале была. Высокая, тоненькая и волоса будто рыжие.
– Провели… А потом?..
– Потом барышня приказала дать стаканы, миндального пирожного и открыть бутылку, а господин два дюшеса заказал.
– А барышня все была в вуали?
– Нет-с. Она эту пору за драпри была.
– Ну, сделали?
– И ушел. Часов этак в одиннадцать барышня вышла и говорит: «Барина разбуди в девять часов утра. Он заснул». И ушла. Я вошел в номер, заглянул, вижу – лежит. Мне что? Дело обычное…
– Значит, вы входили после этой барышни?
– Входил.
– Что же, он был убит?
– Не могу сказать. В комнате темно. Вижу – лежит. Мне такое и в голову не пришло. Поглядел. Окликнул… Молчит. Запер дверь и оставил, а утром пошел – и вот! – Он развел руками. – Такое несчастье!
– Это она! Надо ее искать, – решительно заявил следователь.
В то время, как мы снимали допросы в лучшем номере гостиницы, мой агент Ж. со свойственными ему терпением и внимательностью чуть не в третий раз производил осмотр третьего и соседнего с ним второго номеров.
Я слушал показания прислуги, с нетерпением ждал Ж. с его отчетом, и вот он показался в дверях и таинственно кивнул мне головою.
Оказалось, он сделал действительно важные открытия и почти в ответ на возглас следователя сказал:
– Дело принимает совершенно другой оборот.
– А что такое? – спросили все.
– Пожалуйте опять в номер, – пригласил я всех.
Следователь и товарищ прокурора снова перешли в третий номер.
Я провел их в часть комнаты, представляющую гостиную, и там Ж. указал нам торжественно на большой зеркальный шкаф.
– В чем дело?
– Дело в том, что он сдвинут! Вы видите?
Шкаф действительно оказался отодвинутым от стены, что при входе в комнату сразу не было заметно.
– За шкафом, – объяснил я, – находится дверь из соседнего второго номера.
Ж. прибавил:
– Убийцы – это господин и дама; взявшие второй номер, они были здесь, а когда уходили, испачкали дверь кровью. Извольте посмотреть. И пол закапан стеарином.
Таинственные соседи
Следом за агентом двинулись все. Шкаф был отодвинут настолько, что тучный товарищ прокурора едва мог протиснуться между ним и стеною. Они осмотрели пол и закрытую дверь. На левой половине двери виднелись кровавые отпечатки пальцев, на полу были следы стеарина.