«Ленинград в мае» дам сразу после 26-го.
Хорошо, что вы дали возможность писателям «Красной звезды» поработать над большими вещами. Я сильно сократил статейное производство и потихоньку посиживаю над «Ленинградскими рассказами». Как только все будет в порядке — а теперь осталось не так много доработать, — я сейчас же уведомлю Вас о возможности поездки в Москву. Думаю, это мне удастся, если ничего не помешает, к концу лета. Хочу привезти в Москву книжку, чтобы не приезжать с пустыми руками…
Шванков сегодня уезжает в Москву. У нас тихо на земле и шумно, даже слишком шумно, в воздухе. Есть слухи, что немцы попробуют нас снова штурмовать. Подобрали осадную артиллерию и всякого другого. Ну что ж — повоюем снова!
Большой привет всем друзьям из «Красной звезды», и в первую очередь Алексею Николаевичу Толстому, Илье Эренбургу и Пете Павленко…
Крепко обнимаю Вас и благодарю за память и внимание. Николай Тихонов».
Надо ли объяснять, что значили для меня, да и для всей редакции письма Николая Семеновича? Без преувеличения скажу, что каждое такое письмо было для меня праздником!
Что случилось с Николаем Шванковым, нашим корреспондентом на Ленинградском фронте, я уже рассказывал. Николай Семенович написал мне, что после ранения Шванков старается работать, но ему еще трудно, надо его беречь.
Мы сразу же вызвали Шванкова в Москву, дали ему месячный отпуск. А когда Шванков вернулся из отпуска, послали его на Калининский фронт.
Забегая вперед, скажу, что в Ленинград Шванков вернулся, но уже после войны руководителем корреспондентской группы «Красной звезды». Судьба его оказалась драматичной.
В 1949 году, когда были арестованы и уничтожены руководители Ленинградской партийной организации, объявленной Сталиным «антипартийной группой», попал под жернова репрессий и Шванков. В Ленинграде был арестован и репрессирован редактор окружной газеты «На страже Родины» Максим Гордон, разогнан весь аппарат редакции. Что же касается Шванкова, работавшего в городе четыре года, ему было предъявлено обвинение в «связи с врагами». Вся «связь» заключалась в том, что он бывал у командующего военным округом и члена Военного совета, хотя каждому понятно, что корреспондент центральной военной газеты не мог по долгу службы не бывать у них.
Словом, комиссия Главпура, усиленно искавшая «компромат» на Шванкова, ничего найти не смогла, но все же его убрали из «Красной звезды». Тогдашний редактор газеты Василий Московский объяснил Шванкову, что редакция ничего не имеет против него, но при сложившихся в Ленинграде обстоятельствах ничего сделать не может. В «Красную звезду» Шванков вернулся лишь в 1955 году, закончив работу в газете в звании полковника и в должности начальника отдела…
30 июня. До начала Курской битвы осталось несколько дней. О том, какое значение придавали немцы этой операции — она готовилась под кодовым названием «Цитадель», — хорошо известно. Гитлеровский генерал писал: «Вся наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, брошена на осуществление операции «Цитадель». Цель — вывести Советский Союз из войны окончательно и бесповоротно. Реванш за Сталинград, захват в свои руки стратегической инициативы — все это поглощалось главной задачей — решительным сокрушением всей военной силы русских».
Стратегический план немцев состоял в том, чтобы прорвать оборону наших войск одновременно с двух противоположных сторон Курского выступа и встречными ударами с севера и юга отрезать, окружить и уничтожить советские армии.
Известен был и наш стратегический план. Ставка, как я уже упоминал, приняла предложение Г. К. Жукова — не начинать нашего наступления, хотя сил для этого у нас было достаточно, а измотать и обескровить немецкие дивизии в оборонительных боях, а затем уже перейти в контрнаступление.
Подготовка к битве на Курской дуге и сама битва описаны историками и мемуаристами. Не буду повторять то, что известно читателям. Моя задача — рассказать о том, что делали в пору подготовки к Курскому сражению газета, ее писатели и журналисты. Но прежде надо напомнить о той ситуации, в которой оказалась наша газета. Приблизительно месяц назад мне позвонили из Совинформбюро и передали указание Сталина: в газетах не должны называться Брянский, Центральный, Воронежский, Степной фронты, то есть те фронты, которые были сосредоточены в районе Курской дуги. Они исчезли со страниц газеты, а вместо них, как это было в первые дни войны, под корреспонденциями, статьями, репортажами появились общие, мало что говорящие обозначения: «действующая армия».