— А куда там являться?
— Поезжай, минуя штаб фронта, прямо в 13-ю армию, к Пухову. Долго не задерживайся. Посмотришь первые события и возвращайся. Сдашь корреспонденцию и поедешь опять.
— А что происходит?
— Как «что происходит»? Сегодня утром немцы перешли в наступление по всему Центральному и Воронежскому фронтам, по всей Курской дуге. Поезжай.
Слова редактора произвели на меня впечатление вновь начавшейся войны. В этом не было логики, но чувство было именно такое.
Через два часа я выехал с Халипом, и, сделав 450 километров, мы к вечеру уже были на командном пункте у командующего 13-й армии генерала Пухова в маленькой деревеньке в районе Малоархангельск — Поныри — Ольховатка, где немцы наносили основной удар с севера».
Неслучайно, конечно, я послал Симонова к Пухову. 13-я армия подверглась сильному удару противника, ее воины особенно мужественно дрались с врагом. О них-то и надо было написать!
В этом же номере газеты передовая статья с заголовком «Во имя Родины». Кроме репортажей, которые публикуются на первой полосе, из района боев стали поступать корреспонденции и очерки. Первая корреспонденция Константина Буковского называется «Борьба с немецкими танками на Белгородском направлении». Он пишет о втором дне немецкого наступления, рассказывая, как в ожесточенных сражениях наши войска выполняют главную задачу — перемалывают вражеские силы. Не умалчивает и о том, что противнику «на отдельных участках удалось незначительно продвинуться». Мы уже привыкли не очень доверять таким определениям, как «незначительно». Но на этот раз дело действительно идет лишь о нескольких километрах, на которые немцам удалось продвинуться.
Напечатана корреспонденция Петра Олендера «Как были отбиты четыре атаки врага». Это — уже на орловско-курском направлении. Немцы несут большие потери в людях и технике. И у нас, понятно, потери немалые. Константин Симонов, добравшись до 13-й армии, на КП 75-й гвардейской Сталинградской дивизии генерала Горишнего сделал после разговора с ним такую запись: «Вдруг вспоминает о потерях первого дня:
«Я понес потери до двух тысяч человек и потерял 48 танков. Люди, я вам просто скажу, умирали возле своих пушек, но в свою очередь 50 немецких танков выбили». Конечно, эти цифры не попали на страницы газеты. И это не требует объяснения.
Савва Голованивский прислал очерк «Первые бои». Писатель был в этих краях год тому назад. Видел тогда бои и может судить о фронтовых переменах. Любопытный разговор был у него с майором Косяченко, сидевшим за оперативной картой в блиндаже.
— Как дела? — спросил писатель.
— Немецкое наступление идет нормально, — ответил Косяченко.
Голованивский с удивлением поднял на него глаза:
— Что значит «нормально»?
Майор объяснил, что за день боев только на этом участке противник потерял свыше ста танков и тысячи солдат. «Тогда я понял, — комментирует ответ писатель, — что означает «нормально» в сегодняшнем понимании, в свете изменившегося соотношения сил. Оно означает, что наступление немцев нарывается на такую стену, для преодоления которой у них не хватает крови… В прошлом году майор Косяченко командовал полком. Он дрался с немцами на этом же месте. Здесь майору знаком каждый хуторок, памятна каждая роща. Памятно майору и другое. Он помнит немецкий удар первого дня, помнит напор вражеской пехоты, помнит хищные завывания «юнкерсов», у которых хватало нахальства для того, чтобы гоняться за отдельными автомобилями. Майор Косяченко имеет право сравнивать и делать выводы. Опыт приобретен дорогой ценой…»
Симонов вернулся позже, чем мы ожидали. Но это не беда: поток материалов из района Курской дуги был такой, что занимал каждый день по две полосы. Когда Константин Михайлович прибыл в Москву, он объяснил свое «опоздание»:
— Приехали мы к Пухову. Поговорили с ним ночью и отправились в дивизию Горишнего, принявшего на себя сильные удары немцев. Навидались всего, да и страху натерпелись. Но не могли уехать, пока не кончится бой. Утром, когда ожидали нового удара немцев, а он не состоялся, Горишний мне сказал: «Ох, боюсь, не пойдут они сегодня на меня». В этой фразе чувствовалась абсолютная уверенность в себе, ощущение, что все самое тяжелое позади, что дивизия выстояла. И комдив жалеет, что немцы сегодня на него снова не двинутся, потому что он их все равно при поддержке приданных ему восьми полков артиллерии остановит. А если не накинутся на него сегодня или завтра, то этих немцев ему придется перемалывать уже потом, в наступательных боях. А лучше это делать в обороне.