За Киевом Авдеенко подобрал пачку трофейных документов. Там были фотографии массовых расстрелов советских людей, снятых самими эсэсовцами. Четыре фото неопровержимое свидетельство зверств немецко-фашистских захватчиков — напечатали в газете.
Словом, новый спецкор «Красной звезды» на 1-м Украинском фронте был большим подкреплением для газеты в дни наступательных боев. Дальнейший путь Авдеенко можно проследить хотя бы по заголовкам его очерков и корреспонденций: «В Новоград-Волынске», «В Сандомире», «На Западном Буге», «Танкисты за Вислой», «Дорога в Чехословакию», «В Карпатах»… Был Авдеенко и в Берлине. Был и в Праге. Успел побывать и на Красной площади, увидеть парад Победы и напечатать о нем очерк в «Красной звезде»…
Много фронтовых событий осталось в памяти Александра Остаповича. Но в своих воспоминаниях он неизменно возвращается к очерку сорок третьего года «Искупление кровью». «После того, — писал он, — как был напечатан мой очерк «Искупление кровью», у меня в душе не бывает приливов и отливов хорошего и плохого настроения. Я постоянно на предельном подъеме. Мне всегда и везде хорошо. Я всегда полон энергии и бешено работаю».
Это и понятно — очерк в «Красной звезде» означает его воскрешение из небытия…
В заключение я вот что хотел бы еще сказать. Иногда меня спрашивают: как это редакция не побоялась взять на работу Авдеенко после того, как он был объявлен Сталиным и его командой «человеком в маске», «вражеским охвостьем», «буржуазным перерожденцем», после запрещения публиковать его материалы и отказа Жданова и Фадеева что-либо сделать?
Могу напомнить о Панферове и особенно о Платонове, о которых я уже рассказывал. В те времена я был уверен, что никто, в том числе и Сталин, не может запретить человеку пройти, как говорилось, проверку огнем на фронте. Так я думал и тогда, когда речь шла об Авдеенко. А теперь мы знаем, что Сталин людей ни в чем не повинных или даже, как он считал, «виновных», просившихся на фронт, отправлял в лагеря, в тюрьмы, на смерть. Авдеенко повезло…
Третьего дня позвонила мне писательница Ванда Василевская и сказала:
— Два месяца тому назад «Красная звезда» напечатала мой рассказ о формировании польской дивизии. 15-го дивизия принимает присягу. Для нас это очень большое событие.
Писательница попросила, чтобы мы послали корреспондента в Селецкие лагеря под Рязанью, где находилась дивизия, и дали в газете пару строк об этом событии.
Конечно, мы это сделали с охотой. И вот сегодня получен репортаж. Спецкор рассказывает, как проходило это торжество. На плацу, обрамленном сосновым лесом, выстроились полки. Солдаты и офицеры в мундирах польской армии. Командующий парадом, как это и положено, обошел шеренги. Трубач трижды повторил сигнал. Войска застыли в положении «смирно». К войскам выносится знамя дивизии. На этом стяге портрет знаменитого вождя польского народа Тадеуша Костюшки, чьим именем названа дивизия, в центре белого поля — орел.
На трибуне командир дивизии полковник Зигмунд Берлинг, Ванда Василевская, гости. Польские воины внимают страстному слову писательницы — председателя Союза польских патриотов в СССР. Она напомнила об одном важном историческом событии.
— Сегодня, — сказала писательница, — 15 июля. Более пятисот лет назад, 15 июля 1410 года, в решающем сражении под Грюнвальдом славянские войска окружили и разгромили войска немецкого Тевтонского ордена. Победа союзного войска над орденским явилась результатом стойкости русских полков и смелой контратаки польских войск. Грюнвальдская битва приостановила агрессию тевтонцев на Восток. Грюнвальд не только славная дата в истории Польши и славянства, но и символ победы…
Подробно рассказано в репортаже и о принятии присяги:
«К подножью трибуны в полном облачении выходит ксендз дивизии Францишек Купш. Он становится под сенью государственного флага Польши.
К ксендзу подошел полковник Зигмунд Берлинг. Ксендз поднял распятие. Все обнажили головы. В знак клятвы подняв правую руку и выпрямив два пальца, олицетворяющие честь и родину, полковник громко повторял за ксендзом слова присяги: