«Выдана Попову Михаилу Николаевичу в том, что он систематически приглашается в дом отдыха «Остафьево» Совета Министров СССР в качестве музыканта с 1946 года по настоящее время. За указанный период времени тов. Попов М. Н. проявил себя только с хорошей стороны. Обладал большим исполнительским мастерством… В Книге отзывов отдыхающих написаны самые теплые слова о его музыкальном мастерстве…»
Попов не только давал концерты, но и писал музыку. Его песни исполнялись, его прослушивали в Институте военных дирижеров, им интересовались известные музыканты, поддерживали его. Вот, например, письмо Дмитрия Шостаковича, адресованное Тихону Хренникову: «Дорогой Тихон Николаевич! Очень прошу Вас найти время для Михаила Николаевича Попова, послушать его сочинения и посоветовать ему, каким образом он смог бы связаться с Союзом советских композиторов, чтобы иметь возможность совершенствовать свои композиторские данные, которые, по моему мнению, у него имеются».
Судьба же Галины Христофоровны оказалась многотрудной, драматической. Ее отец Христофор Алексеевич Зеленский — старый революционер с дооктябрьским партийным стажем — был видным борцом за Советскую власть, первым председателем Совета Морозовского округа на Дону. В 1938 году, в период сталинских репрессий, был посажен в тюрьму и там погиб. Ксения Дмитриевна, мать Галины, член партии с 1917 года, тоже была репрессирована. В 1955 году Зеленские были реабилитированы.
Не миновала сталинская секира и саму Галину. Она училась в архитектурном институте, и на 5-м курсе, когда осталось защитить диплом, ее исключили из института как дочь «врага народа». Задели репрессии и Мишу. Командир воздушно-десантного корпуса представил Попова к званию Героя Советского Союза. И вдруг к Михаилу в госпиталь явились особисты из военных энкаведешников, увезли его в особый отдел корпуса и требуют: «Твоя жена — дочь врага народа. Разведись. Не разведешься — представление на звание Героя будет уничтожено». На раздумье ему дали три часа. Потом пришли за ответом и услышали:
— Нет, она человек с большим любящим сердцем. Она мне дороже Звезды… Вы меня не женили, вы меня и не разведете…
Ответ Миши был категорический и резкий. Особисты избили его так сильно, что он потерял сознание. А потом отвезли в госпиталь и пригрозили, что заставят Галину уйти от него, да еще пообещали состряпать на него «дело». Но не успели — корпус перебросили на другой фронт.
Галина Христофоровна тоже была реабилитирована, ей назначили персональную пенсию. Но в жизни у нее и теперь много драматического. В шестидесятые годы умер Миша. Их сын Александр — инвалид 2-й группы. Поддерживает ее забота о сыне, внуке и память о своем Мише — фронтовом баянисте…
22 марта. Наше наступление иссякло. Исчезли оптимистические сводки Совинформбюро. Только в районе Харькова — кровопролитные бои с наступающим противником. Каждый день публикуются репортажи с этих фронтов. Само название их говорит о характере сражений: «Борьба с немецкими танками», «Бои за переправы на Северском Донце», «Бой с немецкими танками в районе среднего течения Северского Донца»… Несмотря на неожиданность контрнаступления немцев, в наших войсках нет той паники и растерянности, какую мы помним по сорок первому и сорок второму годам. В эти дни нашим войскам удалось остановить немцев и занять позиции на берегу реки Северский Донец.
Перемены и у нас, на страницах газеты. Изменившейся обстановке соответствует содержание материалов: опыт оборонительных и наступательных боев, рожденный за минувшие месяцы. Неисчислимое количество тем. Вот только некоторые заголовки:
«Маневренная тактика»,
«О штурмовых группах»,
«Огневые средства пехоты в лесном бою»,
«Преследование противника»,
«Противотанковая оборона»…
На многие из этих тем мы выступали и ранее. Повторяются лишь заголовки, но содержание иное — опыт последних сражений. Не моя задача пересказывать их содержание. Но уверен, что военные историки, специалисты тактического искусства не пожалеют, если обратятся к этому, скажу без преувеличений, уникальному материалу.
Не иссякает и писательский материал. Прежде всего хочу отметить очерк Петра Павленко «Кубань казачья». Много месяцев провел Петр Андреевич на этой земле и в дни отступления наших войск, и в дни наступления. А когда Кубань была очищена от врага, Павленко писал:
«Земли Кубани и Лабы не изменили славной старине своей. Кубанцы воевали на Дунае в войсках Суворова и Кутузова, ходили на запад с атаманом Чепегой и на Каспий с Головатым, воевали с французами в корпусе Платова, а на нашей памяти — проникали с Брусиловым за Карпаты, видели мечети Багдада и пески иракских пустынь. Кубанцы прославлены как конники, еще более знамениты своим пешим войском — пластунами… Кубанцы — это Таманская армия, это «Железный поток», это Кочубей, это «Камышинская республика» в прикубанских плавнях, не опустившая своего Красного знамени перед белогвардейскими палачами…»