— Да, мисс. Почему меня не разоружили? Это что, провокация?
— Приятно разговаривать с понимающим человеком, — лучезарно улыбнулась девушка. — Не будем ходить вокруг да около?
— Не будем. Итак?
— Вы получили изделие, изготовленное по неизвестной технологии. Исследовали его быстрее собственного визга и решили установить контроль над производством. Я ничего не напутала?
— Ничего. Устройство связи, не обнаруживаемое известными техническими средствами, интересует армию самым серьёзным образом.
— Контроля над производством не будет ни у государства, ни у какого отдельно взятого лица. Это технология — моя исключительная собственность. Она не будет раскрыта ни в каких источниках информации. Изделия всегда доступны здесь по известной вам цене.
— Требуется гарантия того, что эти изделия останутся недоступными для других, — чётко сформулировал свои требования полковник.
— И что я буду есть, когда вы удовлетворите потребности своей части и, возможно, нескольких других?
— Какая плата вас устроит? — офицер быстро схватывал суть.
— Цена десяти парных комплектов каждый месяц на мой счёт — такова примерно доступная производительность. Пока сумма выручки от ваших заказов превышает это значение, платить за эксклюзивность не требуется.
— У вас скромные запросы, мисс. Составим договор?
— Если это требуется вам для обоснования предполагаемых расходов — да. Если же вы намерены сами делать на этом деньги…
— …обойдёмся устной договорённостью, — согласился полковник.
— То есть, вы не докладывали по команде, а решили действовать самостоятельно, — как бы про себя проговорила Гарри. — Хорошо, я убираю эти рации с витрины. И, в целях сохранения тайны предлагаю вашей супруге работу продавца в этой лавочке. Жду её послезавтра. Завтра у меня свадьба — будет не до этого.
— Я не планировал трудоустраивать жену, — возразил военный. — Нам и моего заработка хватает.
— Не настаиваю. Если она не появится — найму другого человека.
— Постойте, постойте! Она обязательно к вам заглянет. Я, всё-таки не домашний тиран, а Эльза иногда скучает. Пусть это будет её решение. А завтра вы не работаете?
— Меня есть кому подменить. Готовую продукцию заберёте? Ваши люди будут помнить, что провели успешную операцию и изъяли какую-то важную коробку.
— Да, действительно. Чертовщина какая-то! Вы что? С другой планеты?
— Это конфиденциальная информация. Простите, меня ждут гости.
— Гарри! Ты так таинственно пропала вместе с друзьями, — подозрительно посмотрела на неё Амелия Боунс, как только юная хозяйка вернулась за стол.
— Ребята помогли мне со второй сменой блюд, — на террасу выходили те самые парни и девушки, которых глава Отдела Магического Правопорядка видела на кладбище Литтл Хэнглтона, и сноровисто собирали тарелки, подавая новые. Они же выставляли наполненные закусками блюда вместо опустевших.
Нарцисса с огромным неудовольствием провожала глазами сына, ловко выполнявшего работу прислуги.
— Спокойно, Цисси, — положил свою ладонь ей на руку Люциус. — Гарри, действительно нужна помощь.
— Почему её всегда все оправдывают? — вздохнула леди Малфой.
На свадьбу собрались все те же, что и на предшествовавший день рождения. То есть люди, на чью неболтливость Гарри могла рассчитывать. Незамысловатый обряд провёл Артур. Единственным отличием от предыдущего события было белое платье невесты и черный костюм жениха.
— И когда она только успела обзавестись таким шикарным платьем? — удивилась всё та же Нарцисса.
— У Гарри отличные связи в мире моды, — ответила Рони Уизли. — По её эскизам сейчас шьётся много самой разной одежды.
— То есть, она ещё и модельер? А что я ещё должна узнать о своей невестке?
— Её талант многогранен, — подсказала Гермиона. — И, да, финансово она достаточно самостоятельна. Так что можете не сомневаться — этот брак заключён исключительно по любви.
В этот момент один из прислуживающих домовиков стал что-то горячо рассказывать невесте — настал момент выступать и Нарциссе. Точно, вот Гарри взяла малыша за руку и подошла к леди.
— М… м… мама! Этот эльф жалуется, что вы с ним плохо обращаетесь, — понятно, что девочка никого никогда не называла матерью — у неё просто не поворачивался язык выговорить это слово. Зато безупречно сработала та самая пружина защитницы обиженных, о которой предупредил Сириус. — Он просит меня дать ему приют.