– И они хотят нанять в подмогу стрельбанов с буровой, – закончил за Кайзером Мизгирь. – Но почему «Гордая»? Они там что, лотерею проводили и мы вытянули счастливый билет?
– Нет, конечно. Но Чулым в курсе, что после позапрошлогоднего нападения дерюжинцев на нефтезовозы Горюева и гибели двух наших водил мы точим зуб на братьев, пусть даже тогда обошлось без войны. Вот Колька и скумекал: кому еще он может довериться в столь щекотливом вопросе, если не нам? Где еще за пару дней он наймет так много «стволов»? А мы можем поставить под ружье весь охотничий клуб. Ну кроме полковника и Илюхи, разумеется.
– И какой у Чулыма план действий?
– Простой и логичный. На поминках по Петьке Мирон с братвой упьются до полусмерти. Тогда-то и накроем их скопом. Неизвестно пока, где будут поминки, – нам позже сообщат, но Колька с одними своими «быками» против Дерюги-старшего не выступит. А если мы впряжемся, то не только деньжат поднимем, но и получим себе на будущее союзника. С Чулымом-то завсегда проще договориться, чем с Мироном. Который, небось, после гибели брата совсем озвереет.
– Это в случае удачи, – напомнил Мизгирь. – А если дело не выгорит?
– Риск большой, кто бы спорил, – не стал отпираться Кайзер. – Ну так и оплата гораздо серьезнее, чем нам Горюев за сафари отстегивает.
– За все про все – полмиллиона юаней? По тридцать тысяч с лишним на брата. Маловато, учитывая, сколько заработает сам Чулым, если заграбастает весь бизнес Дерюжных.
– Это было стартовое предложение. Мы с Колькой еще не ударили по рукам, и он вроде бы не прочь поторговаться. Говори, сколько, по-твоему, причитается нам за участие, и я озвучу ему справедливую цену.
– Наглеть не будем, но и за тридцатку продаваться – тоже, – рассудил Мизгирь. – Потребуй шестьдесят тысяч на каждого, хотя если не поднимет выше пятидесяти – соглашайся. Только при условии, что о нашем вмешательстве никто, кроме Чулыма и его «быков», не узнает.
– Само собой разумеется, – кивнул зам. – Им самим невыгодно об этом трепаться. Если в городе проведают, что они устроили революцию не сами, а с отрядом стрельбанов, это ударит по их авторитету. Однако как ни крути, а слухи расползутся. Кто-нибудь из чулымцев наверняка сболтнет про нас по пьяни.
– Да к черту слухи – им в Пропащем Краю грош цена. На основании слухов тебя в Святой Острог не упекут… Ладно, сколько времени у нас на раздумье?
– До завтра.
– С Чулымом встречаетесь там же?
– Нет, на сей раз за городом. В девять утра у заброшенной станции «Турбо Ойл».
– Это хорошо, – заключил Мизгирь. – В Погорельске вам вместе лучше не светиться. Что ж, в таком случае объявим сбор клуба на пять утра. Сообщи всем нашим на «Гордой», а я свяжусь с комвзводами «Щедрой» и «Могучей». Не исключено, что кто-то откажется и придется искать ему замену. Хотя, конечно, не хотелось бы привлекать людей со стороны.
– И не нужно, командир, – возразил Кайзер. – Помнится, на войне мы решали подобные задачи куда меньшими силами.
– Ты еще вспомни, какие мы были крутые, когда ходили в школу, – хмыкнул Мизгирь. – Мне бы твой оптимизм. Увы, но я смотрю на вещи трезво. И не забыл, когда мы в последний раз участвовали в чем-то подобном. Я имею в виду – бросали вызов превосходящим и хорошо вооруженным силам противника.
– Ну да, давненько это было, – подтвердил зам. – Мне тогда еще руку прострелили, а тебя гранатой контузило.
– И у меня до сих пор левое ухо слышит только наполовину, – добавил комвзвода. – Так что учти: геройство – это больше не наш метод. Даже за те деньги, которые нам предлагают. Потому что я хочу вложить их в будущее моих детей, а не потратить на собственное лечение…
Глава 6
Похороны Дерюги-младшего стали, наверное, самым ярким и масштабным событием за всю историю Погорельска.
Местное самоуправление, которое давным-давно было куплено Дерюжными с потрохами, объявило день траура. В городе остановились все работы и закрылись все заведения, кроме баров. В последних любой желающий мог выпить за упокой Петьки один бесплатный стакан бухача. Поэтому неудивительно, что к обеду на улицах царило оживление.