- Почему? - больше я ничего не придумал в ответ.
- Видишь ли... сколько бы человек ни знал, он прежде всего остается человеком. А человек -- существо социальное. В одиночестве нет счастья. А чем больше знаешь, тем безопаснее кажется одиночество... Как-то так.
Гоша встал и отправился к разделочному столу, где еще стояла коробка с яйцами.
- Хочешь добавки? - безжизненно поинтересовался он.
Я кивнул, не оценивая, чего хочет желудок. И вдруг понял.
Вот почему, чтобы жить, нужна смелость.
Забавно. Куда проще спрятаться в кроссвордах, книгах и телепрограммах, чем иметь дело с живыми людьми, испытывать и переживать чувства, контролировать и отпускать эмоции, обижать и обижаться, мириться, разговаривать, сидеть при свечах и есть яичницу, смотреть вместе, как искры огня врываются в ночное небо и растворяются в небытии, болтать о Париже и тайфунах... Куда проще. Спрятаться от счастья куда проще. Счастье -- не у берега, увы. Оно там, За-Линией-Неба, куда можно добраться только сквозь шторма.
- Ты же хочешь быть счастливым, Гоша... - вдруг перехватил я его менторский тон, - так что ты знаешь, что Машка была права.
Гоша вздрогнул, и желток под вилкой прорвался, растекаясь по раскаленной сковороде.
- Ты о чем?
Для меня же вдруг все сделалось просто.
- О твоей работе, - и я ждал реакции. Гошины глаза бегали. Словно он пытался понять, просто так я это сказал или раскусил его. Вот оно каково -- знать, что у человека делается в душе. Не так уж и неприятно, хотя и неудобно чуть от чувства, что в чужих садах копаешься. - Да не о работе даже. О жизни. Ты сам себя закрыл от нее. Машка просто хочет, чтобы ты жил и был счастлив. Ей не все равно, дружище.
Гоша возил вилкой по сковороде, превращая нашу яичницу в малопривлекательное месиво. Я вдруг наполнился спокойствием и силами, подошел к нему и отобрал вилку вместе со сковородкой.
- Позвони ей, пусть идет сюда, - протянул я телефон. - Хватит уже вам обоим мучиться. Живите... смело, - усмехнулся я, стряхивая поджарки в тарелку. - Езжайте в Париж, что ли. Да скажи, чтоб покупки свои захватила. Приготовлю нормальный ужин. Ты ж не умеешь? Маркиз хоть порадуется.
Что поделаешь с этой жизнью? Хочешь жить, принимай как факт, что крушения неизбежны. Счастливы только те, кто плывут к звездам За-Линию-Неба.
Компакт-диск, не нравится мне, что слова Ирины становятся моим жизненным кредо. И почему-то мои губы безобразно разъехались в улыбке.
Хлопнула дверь, раздался топот по ступенькам. Я усмехнулся и сунул сковороду под струю воды из крана. Не утерпел, побежал. Даже не ответил ничего. В конце концов, Машка взрослая. И мне трусить нечего. Ни за нее, ни за себя. Какую бы бесшабашную мечту исполнить?.. Чтобы быть счастливым уж наверняка.
Их так много. Например, выбежать на улицу вот в такую бурю и раствориться в ветре.
Маркиз доверительно потерся о мою штанину. Котяра, не научился, что я не люблю его линьку.
- Что, Маркиз? - кивнул я ему, решив не возмущаться -- настроение донельзя благодушное сделалось. Как у охотника за сокровищами, который нашел то, что так долго искал. - А ты мечтаешь тоже о ночном снегопаде?
Нет, Маркиз мечтал о колбасе или, на худой конец, сыре, что и было написано на его морде.
Компакт-диск, а приятно заделаться мудрецом! Пришел и мой звездный час, на смену соседушке. Наверное, каждому приходит свой час переквалифицироваться из глупца да в мудреца.
В дверь постучали. Быстро ребята. Гоша забыл ключи; в спешке превратился в растяпу.
- Иду! - крикнул я, вытирая руки о полотенце и легонько подпихивая раболепно прилипшего к моей ноге Маркиза. - Маркиз, хватит, вот сейчас, может, обрезки филе дам...
Я щелкнул замком и распахнул дверь.
- Вино не забыли? Я в холодильник... - я прервался. Подсвечивая подъезд телефоном, напротив меня стояла Ирина Синица в тапочках и халате поверх пижамы, - его поставил... - завершал фразу я уже на полном автомате.
- А вы что тут делаете?! - уточнила Ирина, вспыхивая.
- Я у друга дома... - ссориться не хотелось, но объясняться и просить прощения -- тоже... - А ты?
- Я... - Ирина чуть смутилась, - бабушка спать легла, а свечка последняя догорела. Подумала вот...
- У нас полно свечей, - с готовностью распахнул я дверь. Вот и возможность загладить вину. Гошиными свечками.
Ирина осталась стоять на пороге в ожидании.
- Входи, - позвал я.
- Вы можете мне и тут дать.
- А... Гоши нет дома. Я не могу без его ведома, - сочинил я повод без труда. Не ожидал от себя.
Ирина потопталась и все-таки вошла.