— Неужели вы теперь и крокодилов включаете в бестиарии? — восторженно спросила Кристина.
— И крокодилов, — серьезно кивнул дон Федерико, — и гамадрилов, и тапиров.
— Вот красота! — воскликнула Кристина.
— О да, это очень красиво, — покивал дон Федерико. — Мы издаем очень красивые фолианты.
— И кто же ваши покупатели? — спросила Кристина.
— В основном университеты и церковные организации, но также много частных коллекционеров.
— Подождите, — проговорил Леня, о чем-то догадавшись, — значит, вы и сюда приехали…
Дон Федерико согласно кивнул.
— Да, — сказал он. — Я составляю бестиарии. Сейчас участвую в работе редакторской группы по расширению Большого европейского бестиария. Последний раз он выходил в 1969 году, а до этого — в 1767-м, в Севилье. Это очень масштабный труд: требуется включить множество животных, о которых раньше считалось, что они ничего не символизируют. Но сейчас принята иная точка зрения: каждое живое существо является символом творения, нужно только правильно истолковать этот символ.
— Ну и что же символизирует выхухоль? — спросил Леня немного насмешливо.
Дон Федерико взглянул на него и ответил:
— Видите ли, о выхухоли ничего не известно. В Европе, по крайней мере. У нас есть всего две русские статьи о ней — и обе очень старые, вышедшие еще до вашей революции. По сути дела, это всего лишь краткие отчеты о наблюдении выхухоли — и в обоих случаях исследователям очень мало удалось разглядеть. Когда я начинал мою работу, я предпринял очень детальный поиск по доступным мне источникам, в том числе русским, — и опять ничего не нашел. Такое впечатление, что выхухоль скрывается, прячет себя. На свете есть еще несколько таких животных, но включить в бестиарий мы решили именно выхухоль — потому что считаем ее идеальным олицетворением смирения, а это высшая добродетель в глазах Господа. Вот поэтому я и приехал.
— Зачем? — не понял Тольберг, напряженно слушающий его.
— Чтобы увидеть ее и описать.
Эти слова опять вызвали ту же реакцию — все застыли и перестали жевать.
— Описать выхухоль?! — наконец произнес Леня заикаясь.
— Да, — удивленно ответил дон Федерико.
После продолжительного молчания Тольберг мягко произнес:
— Вы, наверное, не то хотели сказать. Наверное, вы хотите описать экологические условия обитания выхухоли, да? Фоновые, так сказать, условия…
— Нет, — слегка нахмурившись, перебил дон Федерико. — Я хочу описать именно выхухоль. Я хочу увидеть ее и описать, — раздельно повторил он, обращаясь к каждому из собеседников.
В ответ снова повисло молчание. Дон Федерико пытался встретиться с ними взглядом, но все как-то странно прятали глаза.
— А в чем дело? — обеспокоившись, спросил дон Федерико. — С этим какие-то проблемы?
— Ну, проблема тут одна, — прервал молчание Тольберг. — Мы и сами эту выхухоль никогда не видели.
— Вы не видели выхухоль? — повторил дон Федерико, глядя на него во все глаза и пытаясь улыбнуться.
— Не видели, — строго ответил Тольберг. — И я вам больше скажу — не увидим.
— Но почему?
— Потому что это опасно, — сказал Тольберг. — Выхухоль — крайне опасный ночной хищник. Мы знаем о случаях нападения на человека.
— Откуда вы об этом знаете? Вы же ее никогда не видели!
— Знаю. У людей спрашивал. Я, как-никак, здесь уже лет десять сижу, на этой биостанции, — прибавил Тольберг не без язвинки.
— А вы? — спросил дон Федерико у Лени и Кристины.
— И они тоже не видели, — ответил за них Тольберг. — Я их все время удерживаю, чтобы не бросились ее ловить.
— Но как же вы тогда ее изучаете? — заикаясь от изумления, спросил дон Федерико.
— По деревням ходим, — ответил Леня, бросая неприязненный взгляд на Тольберга. — По колхозам. Там людей расспрашиваем.
— А они ее видели?
— Говорят, видели, — пожав плечами, ответил Леня, и по нему сразу стало видно, что он не верит ни единому слову селян.
— Ну и какая же она?
— Ну, какая… — протянул Леня, но его перебил Тольберг:
— Разумеется, мы верим не каждому слову. Мы перепроверяем сведения — записываем рассказы на диктофон и затем сверяем. Картина у нас вырисовывается интересная.
— Да? Расскажите.
Тольберг нахмурился, помолчал и заговорил негромко:
— Это довольно большой зверь, около 80 сантиметров в длину, приземистый, с жесткой черной шерстью и длинным, покрытым роговыми чешуйками хвостом, который увенчан ядовитым жалом. Живет по берегам водоемов в глубоких норах, обычно питается рыбой и водоплавающей птицей. Наши респонденты отмечали исключительную быстроту выхухоли, прекрасное зрение, слух и обоняние. Зимой впадает в спячку. Весеннее половодье выгоняет ее наружу, и в этот период выхухоль исключительно опасна — нападает на домашний скот, пришедший на водопой, может напасть на человека. Добычу она жалит и затаскивает в воду, туши прячет под берегом. Во многих окрестных деревнях считают, что выхухоль — это водяной, водный хозяин. Сохранились даже любопытные обычаи умилостивления выхухоли — в начале мая с лодки в реку сбрасывают живую овцу. Ночь — любимое время выхухоли. Перед закатом она нередко выходит на берег и может забрести достаточно далеко, особенно если голодна. Один из наших респондентов наблюдал охотящуюся выхухоль в километре от берега. Ведет себя она как всякий мелкий хищник — забирается в курятники, хлева. Через открытые окна может забираться в дома. И беда, если такое происходит: выхухоль жалит всех, кого увидит. При этом утащить добычу с собой она не в состоянии, поэтому ест на месте до отвала, а потом отсыпается где-нибудь в балке или у себя в норе, если река близко. Несмотря на свои размеры, она довольно прожорлива: наши респонденты утверждают, что в одиночку она может сожрать полкоровы. Яд выхухоли смертелен, от него нет противоядия.