Услышав, что тот въехал в дом, она через несколько дней пошла навестить его – «исключительно с целью поприветствовать» – но от миссис Кунс услышала, что хозяина нет дома. Большая часть соседей общались с Кунсами, и у них сложилось впечатление, что Торнберг не склонен принимать гостей, что и было принято во внимание. О Кунсах отзывались как о людях «с которыми приятно поболтать при встрече», но в желание их нанимателя не входило, чтоб они с кем-то подружились.
Маккламп подвел итог тому, что преподнес нам день, когда мы направили наш автомобиль в сторону Тавендера, – Любой их этих людей мог подпалить здание, но ничто не указывает на то, что кто-либо из них знал Торнберга, не говоря уж о том, чтоб сводить с ним какие-либо счеты.
Тавендер оказался поселком у развилки дорог. Универсальный магазин, почта, гараж с заправкой, церковь и шесть домов жителей приблизительно в двух милях от дома Торнберга. Маккламп был знаком с владельцем магазина и почтмейстером, худым маленьким заикающимся человечком по имени Фило.
– Я н-н-никогда не видел Т-торберга, – сказал он, – и я н-н-никогда не п-получал п-почты для него. К-кунс... Это звучало так, словно какая-то из вещей, о чем он говорил, вызывала у него нервную дрожь. ...обычно п-приходил раз в неделю сделать заказ продуктов. У н-них не было телефона. Он ходил пешком, а я посылал заказ на м-моей м-м-машине. Т-тогда я и в-видел его время от времени, ждущим на остановке в С-с-сакраменто.
– Кто доставлял барахло Торнбергу?
– М-м-мой сын. Хотите п-поговорить с ним?
Мальчишка был новым изданием старика, но без заикания. Он ни разу не видел Торнберга, так как дальше кухни в доме ему делать было нечего. Ничего особенного в доме он не заметил.
– Кто дежурит ночью в гараже?
– Билли Льюс. Я думаю, вы можете застать его там сейчас. Я видел, как он прошел в ту сторону пару минут назад.
Мы перешли дорогу и отыскали Льюса.
– Позапрошлая ночь, ночь, когда случился пожар в доме дальше по дороге, был ли здесь кто-нибудь, кто беседовал с вами, прямо перед тем, как вы увидели зарево?
Он задумчиво посмотрел вверх, как будто пытаясь освежить что-то в памяти.
– Да, вспомнил! Он ехал в город, и я сказал, что если он воспользуется проселком, то сможет по дороге увидеть пожар.
– Как он выглядел?
– Средних лет, крупный мужчина, но на вид неуклюжий. Мне кажется костюм был коричневый, мешковатый и весь мятый.
– Лицо смуглое?
– Так.
– Когда говорит, улыбается?
– Да, симпатичный на вид парень.
– Шатен?
– Ага, но имейте совесть, – рассмеялся Льюс. – Я не рассматривал его под лупой.
Покинув Тавендер мы направились в Уэйтон. Описание, данное Льюсом хорошо подходило Хендерсону, но мы посчитали не лишним проверить, побывал ли он и в Уэйтоне.
В Уэйтоне потратили ровно двадцать пять минут; десять на бакалейщика Хаммерсмита, с которым, как сказал Хендерсон, он отобедал и играл в бильярд, пять минут на поиски владельца бильярдной и еще десять на подтверждение истории...
– Что теперь думаешь насчет этого, Мак? – спросил я, по дороге назад в Сакраменто.
Мак был слишком ленив, не только выразить, а даже составить свое мнение, если он не был принужден делать этого, но не было и пустой тратой времени выслушать его, если уж он свое мнение составил.
– Нет хуже занятия, чем думать, – ответил он весело. – Хендерсон вне подозрения, если принять во внимание все известное. Ничто не указывает на то, что кроме Кунсов и Торнберга кто-либо еще был в доме, когда начался пожар. Но там мог побывать и целый полк. На мой взгляд, возможно Кунсы и не выглядят абсолютно честной парой, но они не убийцы. Однако факт остается фактом, они единственные кто у нас есть. Может нам следует раскрутить эту ниточку?
– Хорошо, – согласился я , – как только мы вернемся в город, я закажу телефонный разговор с нашим отделением в Сиэтле, и попрошу их побеседовать с миссис Комерфорд, посмотрим, что она скажет о них. Потом я собираюсь добраться поездом до Сан-Франциско и встретиться утром с племянницей Торнберга.
Следующим утром, адрес мне дал Маккламп — довольно удобный жилой дом на Калифорния Стрит, я вынужден был прождать три четверти часа, пока миссис Эвелин Троубридж одевалась. Будь я моложе, или посети ее со светским визитом, то полагаю, чувствовал бы себя вознагражденным, получив наконец возможность лицезреть ее — высокая стройная женщина, чуть моложе тридцати, густые черные волосы над совершенно белым лицом, на котором выделялись маленькие красные губки и огромные карие глаза.
Но я был замотанный делами детектив средних лет, которого злила потеря времени, и меня больше интересовала поимка птицы, чиркнувшей спичкой, чем женские прелести. Однако я унял свое раздражение, принес извинения за беспокойство в столь ранний час, и приступил к делу.