— Валя, почему вы говорите «до недавнего времени был членом комитета?» Что случилось?
— Да это, пожалуй, и не относится к делу, нисколечко.
— Нет, уж вы мне скажите, сейчас все к делу относится.
— Видите ли, все произошло из-за девушки…
— Простите, Валя. Из-за нее? — я протянул ей фотографию кудрявой девчонки.
Лочина взглянула на фотографию и согласно тряхнула темными волосами.
— Да, из-за нее. Это Галина Коробова. Она работает в швейном ателье.
Я торопливо схватился за записную книжку, но почувствовал, что Валя сразу насторожилась, и спрятал.
— Так вот, — продолжала Лочина. — Виктор Колесов дружил с Галей, любил ее. С год назад приехал его друг Михаил Кравченко. Виктор на первых порах много помогал ему. Михаил Кравченко устроился на наш завод, в один цех с Виктором. Они дружили. Дружили до тех пор, пока Виктор не познакомил Михаила с Галей… После этого их дороги разошлись: Михаил увлекся Галей… Однажды Виктор прямо в цехе назвал Михаила подлецом и ударил.
Поступок Колесова был, конечно, некрасивый, и мы вывели его из состава комитета. А вообще о Викторе и о Михаиле, да и о Галине, с которой я впоследствии познакомилась, я не могу сказать ничего плохого.
Валя еще много рассказывала о ребятах, но больше всего меня заинтересовала история между Михаилом и Виктором.
Михаил Кравченко работал в первую смену, и Валя объяснила мне, как пройти к нему в цех.
На заводском дворе шустро бегали закопченные работяги-автопогрузчики, высокий парень в косматой меховой шапке приклеивал на видном месте газету «Молния». На ней плясали веселые крупные буквы:
«Михаил Кравченко — первый! Его вчерашняя выработка — 200,5 %. Молодец, Миша! Так держать!»
«А может быть, у этого парня есть второе лицо, о котором никто не знает?»
Михаила Кравченко я узнал сразу: высокий, бледное интеллигентное лицо, большой лоб, гладко зачесанные назад волосы. Он стоял у мотора неизвестной мне машины и то наклонялся, то выпрямлялся, постукивая звонко ключом. Прислушивался, подкручивал гайки, прощупывал тонкими длинными пальцами ярко-желтые провода. Я осторожно тронул его за рукав:
— Здравствуй, Михаил.
— Здравствуйте.
— Я из уголовного розыска.
Большой ключ со звоном вылетел из его рук.
— Пожалуйста, что вы хотите?
— Потолковать надо. Пойдем. Я с твоим начальством договорился, ты можешь уйти с работы.
— Переодеться или так?
— Переоденься.
Я остался ждать в крошечном кабинете старшего мастера, расположенном в углу цеха. В кабинете пахло машинным маслом, жарко дышала красная труба теплоцентрали. Все подрагивало от гула станков. За стеной что-то потрескивало, казалось, это не кабинет, а кабина громадной разболтанной машины, которая вот-вот двинется. Зазвонил телефон, заваленный чертежами. Я поднял трубку и услышал приятный девичий голос:
— Будьте любезны, пригласите к телефону Михаила Кравченко.
— А кто это говорит? — поинтересовался я.
— Его знакомая, Коробова.
— К сожалению, я не могу пригласить его.
— Он не заболел?
— Нет, нет, что вы, Михаил здоров. Он вышел из цеха.
Коробова хотела повесить трубку. Я торопливо отрекомендовался ей и попросил прийти в милицию.
— В отношении Вити?.. Виктора Колесова?
— Да, вы угадали…
Только я закончил разговор, как в дверь постучал Кравченко. Модное светло-коричневое пальто, элегантная шляпа изменили его неузнаваемо.
До самого отдела милиции Кравченко, сведя густые русые брови на переносице, пасмурно молчал. И только при входе спросил:
— Зачем я вам понадобился?
— Сейчас поговорим.
В кабинет я его пропустил первым. Оказавшись сзади, увидел на пальто у воротника два слабо заметных бурых пятнышка.
Я сразу задал Кравченко главный вопрос:
— Девятнадцатого января вечером вы видели Колесова?
— Да, видел, — не задумываясь, ответил он.
— Расскажите, где, сколько времени вы с ним были? Когда, при каких обстоятельствах расстались?
— Так много вопросов сразу. Разрешите отвечать по порядку, — Кравченко натянуто улыбнулся. — Я с вами должен быть откровенным, и поэтому мне хочется сделать маленькое отступление, чтобы вам было все понятно. Виктора до последнего дня я считал своим другом.
Он рассказал уже известную мне историю знакомства с Галиной Коробовой, об испортившихся отношениях с Виктором, о том, как Виктор ударил его.