— Магазин я взял, признаюсь, — неожиданно сказал Цветков. — Прошу дать мне бумагу: я сам напишу.
— Ясно, — поднялся со стула Емец. — А бумагу мы тебе дадим в Краснодаре. Там не торопясь все и напишешь. Сейчас пойдем к тебе, покажешь, куда спрятал краденое.
Цветков занимал в общежитии нефтяников отдельную небольшую комнату. На стене, на вешалке, прикрытые белой марлей, висели два новеньких дорогих костюма. В тумбочке под бумагами лежали две пары золотых часов. Цветков сам поднял доску пола в углу: из-под нее изъяли еще двадцать штук золотых часов.
Емец продолжал тщательно осматривать комнату, вещи Цветкова, прощупывая каждый шов.
— Не ищите, гражданин начальник, я же признался и сам все покажу, — попросил Цветков. — У меня еще чемодан спрятан, здесь недалеко, в лесопосадке. Там все лежит. Продавать ничего не продавал. Хоть я и жил здесь в прошлом, и знакомые есть, но боялся.
Раздумья полковника
Трофим Михайлович пришел на работу рано. Он привычно завел стенные часы и вытащил бумаги из сейфа. Затем решительно снял телефонную трубку. Серебрянников оказался на месте.
— Ты чего, Василий, так рано здесь?
— А вы?
— Ну, я старый. Мне уже не лежится, а тебе, молодому, только поспать в это время. Жена уже не сердится, что Новый год с ней не встречал?
— Вы же знаете ее: сердиться-то не сердится, а нет-нет да и уколет.
— Это мы с тобой исправим. А сейчас вот что, Василий. Бери машину и поезжай в поселок Холмский. Выясни, как был одет Цветков в день приезда. Не продал ли он что-либо из одежды в Холмском. Я имею в виду не краденые вещи из магазина. Шинель надо искать, Вася. Убийца ведь был в шинели. Проверь каждый шаг Цветкова, который он сделал со дня прибытия и до ареста. Проведи дополнительный обыск в его комнате, осмотри еще раз те места, где он прятал чемодан с краденым. Действуй. В помощники себе возьми участкового уполномоченного. Если еще потребуются люди — звони мне.
В десять Емец докладывал своему начальнику комиссару милиции о результатах поиска убийцы. Комиссар подробным образом расспрашивал обо всем. Когда Трофим Михайлович уже поднялся, начальник сказал:
— Может быть, вы поручите дело своим помощникам? У вас и без этого хлопот достаточно, Трофим Михайлович.
— Прошу еще несколько дней, — упрямо наклонил голову Емец. — А там уже решайте…
Начальник управления милиции уважал и ценил Трофима Михайловича. Пожалуй, только одно не нравилось ему в начальнике уголовного розыска: уж очень часто он лично брался за трудные дела и потом до самого задержания преступника его невозможно было оторвать от них.
Трофим Михайлович сидел на заседании в крайисполкоме, ходил по вызову в крайком партии, в краевую прокуратуру и отовсюду выбирал минутку звонить дежурному, не давал ли о себе знать Серебрянников.
Василий появился только в одиннадцать часов вечера. Он ввалился без стука к Трофиму Михайловичу, чего раньше никогда не делал. В руках его была серая армейская шинель.
— Нашел даже больше, чем мы думали! — улыбнулся Серебрянников, кладя шинель на стул и вынимая из ее кармана белую вязаную рукавицу с правой руки. — Вы представляете, Цветков шинель продал в соседнем поселке — Черноморском и даже карманы не проверил. Так рукавица и попала к новому хозяину вместе с шинелью. Хозяин мужичок прижимистый. Купил ее по дешевке и еще ни разу не надевал: она ему велика.
— Молодец Василий, молодец! — похвалил Трофим Михайлович, взял увеличительное стекло и начал внимательно осматривать шинель. На внутренней стороне у нижнего края полы полковник обнаружил несколько мелких буроватых пятнышек.
— Отнеси, Василий, свои находки дежурному эксперту: надо установить, что это за пятна. Возможно, кровь. И пусть также дадут заключение в отношении рукавиц, той, которую мы нашли на месте происшествия, и этой. Да возвращайся скорее. Пойдем к тебе. Надеюсь, чаем угостишь. Заодно и с женой твоей побеседуем. А то ведь не дело, что она все еще новогоднюю обиду помнит.
Признание
К Трофиму Михайловичу ввели Цветкова. Он уже не раз бывал на допросах в кабинете полковника, и вызовы не волновали его. Емец предложил Цветкову сесть и, придвинув к себе заключение экспертов, прочитал еще раз заключительную часть:
«…Бурые пятна, обнаруженные на шинели арестованного Цветкова, — кровь человека, по группе совпадающая с кровью женщины, убитой 31 декабря около реки Афипс. Рукавица, найденная в кармане шинели Цветкова, и рукавица, изъятая на месте происшествия, схожи между собой по однородности волокна, по типу вязки, степени изношенности, размеру, химическому составу шерсти…»