Маруся. Он говорил… (подумала), що прощать нельзя. (Мягко.) Я про вас ничего не знаю… сказала для того, чтоб вы подумали.
Надежда Алексеевна. Спасибо, что сказали. Думать-то мне не о чем, но вот беда… «Прощать нельзя»… Значит, вы знакомы. Как же вас зовут?
Маруся. Маруся. Я жена командира здешнего партизанского отряда.
Надежда Алексеевна (перебила). Может быть, вы знаете Гринева Николая?
Маруся. Немного знала… Погиб он…
Надежда Алексеевна. Гринев погиб?! Вы мне сообщаете страшные вещи… А Симочка? Вы эту девушку не знаете?
Маруся. Ну как же! Знаем. Она от нас уехала, скрылась, можно сказать.
Надежда Алексеевна. Гринев погиб, Симочка скрылась… Я остаюсь одна?.. Кто же еще? Дай бог памяти… У нее была еще подруга… девчонка, бойкая такая, огонь.
Маруся. Эту бойкую я тоже знаю. Сейчас ее видела. Она здесь, на воскреснике, в лесу.
Надежда Алексеевна. Вы и не подозреваете, как это мне важно…
Маруся. Можно и догадаться. Посидите здесь в сторонке, я вам найду ее. Как женщина, советую вам, как жена, подумайте. Георгий Львович только-только наладился. Он был как погибший… Больной, разбитый…
Надежда Алексеевна. Он искалечен? Что с ним сделалось? Маруся. Нет, нет — другое. Как сказать вам? Душевное… Сила в человеке занедужила… упала. А он, наверно, вас любил… Как хотите, так и поступайте. Сейчас я разыщу эту подругу Симочки. (Уходит.)
Надежда Алексеевна. Она мне намекает, что мое возвращение убьет Георгия… Казалось, что все это произой дет гораздо проще, легче. Теперь приходится подумать. (Смотрит в сторону. Там идут Кузька и Коля в обнимку.) Мальчик мой! Когда ж они вернулись? Сдержусь эти минуты. Надо сдержаться до встречи с Георгием. (Отходит в сторону.)
Появляются мальчики.
Коля. Где ты был, чудак? Мы же у вас в доме живем.
Кузька. Мать погнала в деревню к тетке.
Коля. Зачем, чудак?
Кузька. Телушку хочет покупать. Она мне прямо жизни не дает со всякими делами. То одно, то другое… погулять некогда. Хоть ты теперь приехал, есть товарищ… (Протянул руку.) Ну, здравствуй!
Коля. Ну, здорово!
Кузька. Вы-куиро-вался?
Коля. Затащили. Мать отправила. Я не хотел… А ты?
Кузька. Мы, брат ты мой, отступали… с фронтом.
Коля. Неужели? И войну видел?
Кузька. Подумаешь, какое дело!
Коля. Врешь?!
Кузька. Чудак… Нас, брат, бомбили каждый день.
Коля. Вот счастливые! А мы в Сибирь поперлись. Ты партизанил?
Кузька (подумал). Было… Мы, брат, до самой Москвы пешком топали.
Коля. А Рокоссовского видал?
Кузька. Нет, этого я не видал. Зачем же врать? Зато я, брат, Доватора видел на Минском… на шоссе… Не веришь? Честное…
Коля. Что же он делал на Минском?
Кузька. Ехал.
Коля. На коне?
Кузька. Конечно. В бурке.
Коля. И ничего не говорил?
Кузька. Нет, ничего не говорил. Просто он ехал.
Коля. Тебе, конечно, подвалило.
Кузька поет.
А наша школа что?
Кузька. Чудак, какая там школа!
Коля. Разбомбили?
Кузька. Вот чудак… весь город выгорел.
Коля. И все наше кино?
Кузька. Один экран торчит на Карле Марксе.
Коля. Интересно!
Кузька. Я бы сказал, что мало интересного. Мура! Колька, у меня голуби.
Коля (азарт). Видал. Продай.
Кузька. Поговорим.
Коля. Купаешься?
Кузька. Масса мин лежит на дне. Нырять нельзя.
Коля. Интересно посмотреть.
Кузька. Я бы сказал, что мало интересного. Мура!
Мальчики прошли. Одновременно входят Маруся и Нона.
Нона (бросилась к Надежде Алексеевне, обняла). Надежда Алексеевна!.. Мы думали, что вы погибли.
Надежда Алексеевна. А где же наша Симочка?
Нона. Ужасное создание. Взяла и скрылась. У нее, видите ли, получилась неудачная любовь.
Надежда Алексеевна. Вы понимаете, что Симочка была моя последняя опора.
Нона. А я на что? Пойду и буду всем доказывать.
Маруся. Постойте, не шумите. Я чувствую, що ваше дело не простое. Пойдемте-ка отсюда и поговорим, а то вон идут Микола да Андрей. Не надо делать лишнего, послушайтесь меня.
Надежда Алексеевна, Маруся и Нона уходят. Появляются Гололоб и Колоколов.
Гололоб (входя). Скажут тоже — «сотворение мира». Спасибо вам за это сотворение мира! На чем я буду эту махину в город перетаскивать? Ой, строители, що вы со мной делаете?
Колоколов. Не плачь, не действует.
Гололоб. Вот брошу все на свете и уеду.
Колоколов. Куда?
Гололоб. А ты и рад, що Гололобу некуда податься.