Часы пробили двенадцать долгих раз и в нашем туалете раздался ужасный скрип табуретки. Ты всё правильно понял, можешь даже не спрашивать. А знаешь, что? Я должен сказать ему спасибо, он научил меня такому характеру. На его похоронах я не плакал и не страдал, потому что уже в свои годы я понимал, как можно жалеть того, кто просто сдался? Я постоянно обнимал свою маму, потому что её мне было жальче всех, она страдала просто так, из-за мужика, который мужчиной-то и не был. Следующий месяц я могу назвать знаменательным, потому что именно тогда я наконец-то повстречал его – настоящего рыцаря в белых доспехах, что не побоялся трудностей. Он лично взял на себя весь этот долг и оплатил, для меня он был ангелом, потому что если бы не мой будущий отец, то сидел бы я вообще перед тобой сейчас?
Бенни Уокер – на него ты ведёшь охоту, верно? Моя мать называла его сладко – Беньюшка. С его приходом наша жизнь стала налаживаться, как оказалось, он уже был богат и поэтому никогда и ни в чём мне не отказывал, в эти же самые семь лет я наконец-то испытал чувство отцовской любви и в это же время где-то в мире родился мой будущий враг, мать которого горестно оплакивала своего мужа. Ты, верно, скажешь мне, какой он мерзкий, подкупный, берёт взятки? Сотворитель, ты будешь прав, но посуди сам, а кто-то этих людей заставлял платить?
Ты жил всё время в бедности, воровал, недоедал, не тебе ли лучше всех должно быть известно, какого было мне? Он просто делал это ради семьи, если кого и хочешь обвинять, то тех, кто приносил ему эти бумажки, тех, кто были главнее и богаче его. Бенни не был жнецом или мерзкой тварью, Эдди, он был в первую очередь тем, кто работает во благо и ради семьи.
Самое время мне перейти к торжественной части моего повествования, а именно – моё знакомство со всей этой бандой. Честно, давай упустим момент, когда мы познакомились и какие преграды были на пути к нашему общению. Лучше я перенесу тебя в своё 14-летие, в те года, когда я оказался пешкой.
Как я и сказал, мне уже был четырнадцать лет, впереди столько открытий, я получил свой первый в жизни паспорт, и мы безусловно отмечали его с моей компанией. Что мы делали вместе? Ох… Поверь, эти те ещё истории. Помню однажды момент, когда Микси срочно понадобилось приготовить нам всем окрошку, а ингредиентов не хватало и мы как давай думать. Первым выступил наш любимый Рейнджер с предложением о том, что нужно воровать магазин, ведь репутацию мы свою тоже должны показать. В это время, хах, Микси начал ему читать лекцию о том, как это плохо и что ради пару огурцов и колбасы этого делать не надо, но не тебе ли знать, какого это спорить с гордым и самовлюблённым?
Тогда-то я впервые увидел всю грациозность нашей дамы. Она подошла и наградила обоих подзатыльником и предложила так: Иллая соблазняет молодого охранника, добивается того, чтобы тот пригласил её в кладовую, и та заберёт ключи. Веришь или нет, но именно так всё и произошло. Пока мы с тележкой забегали в магазин и крали с Рейнджером продукты, Микси забавлял продавщиц рассказами о своих секретных рецептах, что есть наша жизнь и для чего мы вообще зарабатываем. Основная роль всегда приходилась на Лиано, ведь именно он шёл в полицию в качестве свидетеля и рассказывал им байки о том, как мы все были в масках, что над ним издевались и в какую сторону приблизительно побежали наши бравые мошенники. Эх, весёлые были времена, но всё хорошее всегда имеет конец, помни об этом, Сотворитель.
Я был из тех, кто любит погулять по ночному городу, а в особенности – по тёмным уголкам. Знаешь, получаю моральное спокойствие, ведь наш городок был спокойным и мирным, поэтому мне нечего было бояться. В свои четырнадцать я частенько думал об отце, искал причины, почему он мог быть не виноват и что, может быть, пора бы давно его простить, но останавливался на одной и той же мысли, что слабаки и трусы не могут быть прощены, по крайней мере мной. Эта прогулка и стала моей ошибкой.
Гуляя в одном из таких мест, я угодил в злейшую ловушку. Я не могу тебе описать, какого это было, всё, что я помню – тяжёлый удар по голове и дальше глубокий сон. Я не чувствовал в тот момент ни ударов, ни порезов, словно я просто прилёг поспать и сон мой был нежен и сладок. Через пару дней в этих же самых порезах и ссадинах я проснулся. Передо мной, из всей моей дружной четвёрки сидел один единственный Лиано и держал мою руку. Как сказали мне врачи, он просидел на одном месте практически полтора дня, а как только увидел, что я открыл глаза, чуть ли не закричал и принялся гладить мою руку.