-- Спасибо, успокоил…
-- Да, тут к тебе человечек какой-то наведывался. Я среди твоих знакомых что-то такого не припомню, -- лицо и глаза бывшего протоирея приняли более-менее нормальный вид. Вид слегка подвыпившего, но вполне трезво мыслящего человека.
— Давно? –- насторожился Варламов.
-- С полчаса назад. Я в это время Ивану по лестнице помогал подниматься. Тут-то я его и приметил.
— Я никого не ждал… -- растерянно произнес Варламов.
— А около детской площадки его машина поджидала. Какая, в темноте не рассмотрел. Но машина явно хорошая. Иномарка. –- Глебов тоже встал. -- Вот и все, что я сегодня хотел тебе сказать.
-- Спасибо за поддержку и информацию. –- Варламов двинулся к выходу. –- Спокойной ночи.
— Станет совсем невмоготу, заходи, -- задумчиво прозвучало вслед.
У двери своей квартиры Варламов тщательно осмотрелся. Загадочный гость вполне мог оставить записку или что-нибудь в этом роде, но, так ничего и не обнаружив, вставил ключ в замочную скважину.
Едва он переступил порог, как зазвонил телефон. Варламов вздрогнул всем телом и бросился к аппарату.
— Алло… -- не своим от волнения голосом прохрипел он в трубку.
— Павел, добрый вечер, это я… -- прозвучал на том конце молодой женский голос.
— Кто, “ты”? –- голос Варламова немного окреп.
-- А разве ты не узнаешь?
-- Нет.
— Ну это я -- Алеся. Ты меня уже совсем забыл? –- в голосе девушки послышалась обида. –- Я думала, что после того, что я для тебя сделала…
— Ну что еще тебе от меня нужно? –- раздраженно перебил Варламов.
— Мне скучно…
За несколько мгновений лицо Варламова поменяло десятка полтора выражений.
— У вас во дворе детская песочница есть? –- наконец совладал с собой он.
— Есть, а что?
— Вот, выйди во двор и веселись в песочке, сколько твоей душе угодно… — саркастично посоветовал Варламов и раздраженно бросил трубку.
Т
П р о л о г
— Не смотри на нее так… — Молодой широкоплечий мужчина, в строгом черном костюме, окинул потерянным взглядом присутствующих на панихиде и прижал дочь к себе еще сильнее. — Ты же знаешь, она не такая… Она совсем, совсем не такая …
Девочка, с трудом оторвав взгляд от непривычно строгого лица лежащей в гробу матери, всхлипнула и крепко прижалась щекой к сильному и родному плечу.
— Мне страшно…
— Я понимаю… — Мужчина попытался было сказать дочери что-нибудь в высшей степени мудрое и успокаивающее, но, так и не сумев подыскать столь нужных в данную минуту слов, виновато промолчал и лишь несколько раз провел ладонью по струящимся по плечам дочери шелковистым волосам.
—…Прошу родных подойти попрощаться с покойной, — закончив витиеватую надгробную речь, театрально дрогнул голосом опытный в своем деле распорядитель похорон, и сделал еще более скорбное лицо.
— Идем. — Мужчина взял дочь за руку, неуклюже приосанился и как-то боком, будто стесняясь своей массивной фигуры, шагнул к катафалку.
В многолюдной толпе, плотным кольцом окружившей могилу, запричитало несколько женских голосов. Кому-то из родных стало плохо…
Мужчина наклонился, на несколько мгновений замер над гробом, затем украдкой смахнул слезы и долго поцеловал жену в губы.
Кому-то со стороны поцелуй мог показаться слишком долгим…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
"Если это кому-то покажется чудовищным, то я действительно чудовище…" Павел Варламов отчужденно ухмыльнулся своему отражению в зеркале и, закинув голову, медленно провел бритвой по заросшему семидневной щетиной подбородку. "Впрочем, кому какое дело? Как говорится, каждый сходит с ума по-своему…", — подумал он, болезненно поморщившись.
Изящная, со знанием дела правленая, опасная бритва немецкой фирмы "Золинген", несколько раз медленно прошлась от подбородка к виску, затем стремительно соскользнув вниз, на шею, и мелко задрожала над сонной артерией.