Однако в далёком 47-м намерения Сталина Трумэну не были понятны до конца. Сбитый с толку зажигательной речью британского "ястреба" Уинстона Черчилля (причем "ястреба" оголтелого, до самой крайней степени воинственности) в Фултоне, провозгласившей начало "холодной войны", президент, не имевший возможности своевременно ознакомиться с тайными мыслями и взглядами безвременно почившего Рузвельта на после-военное устройство мира и не доверяя его бывшим советникам, старался делать поменьше решительных шагов, выжидая и присматриваясь. Некоторые более информированные историки всерьёз полагают, что опасаясь "разбалансирования" мировых сил, новоиспеченный президент, своевременно не подготовившись к управлению ведущей державой мира, просто-напросто "сдал" Сталину секрет атомного оружия, чтобы отрезвить своих рвущихся в бой генералов. Ничего необычного в этом предположении нет, тем более что всё дело об атомном шпионаже является очень тёмным и запутанным. Вспомним, что американская разведка начала более-менее удовлетворительно разбираться в процессах, происходящих в Советском Союзе только после создания ЦРУ в 1947 году, и уж никто тогда в мире (в том числе и в самом СССР) не мог предположить, что после смерти вполне отдававшего отчет в своих действиях "отца всех народов" коммунисты выберут в качестве лидера такого "деревенского дурака" как Хрущёв. ЦРУ не без оснований, конечно, называли в СССР (да и во многих других местах) "зловещей тенью империализма", однако смысл этого определения кроется совсем в другом. В отличие от генералов американских, воспитанных Рузвельтом на идеях панамериканизма и обязательной мировой гегемони США, находившиеся при власти генералы советские были куда как большими реалистами. Полностью принимая коммунистическую идеологию как гарантию сохранения независимости СССР, они все же прекрасно понимали, что долго так продолжаться не может, что рано или поздно американцы возьмут в этой борьбе верх несмотря ни на какие достижения советской науки и техники, и тогда с такими муками создаваемая еще со времен Петра Первого Российская империя развалится на куски стремительно и безвозвратно. Если и следовало задумываться о будущей капитуляции перед западной идеологией, то делать это надо было медленно и последовательно, а уж провоцировать воинственных американцев было подобно скорой и ужасной смерти. Врожденная осторожность советских генералов даже в мелочах (все они еще помнили ужасные чистки армии 1937-39-х годов) заставляла их задуматься и о глобальной опасности атомной бомбы, словно каким-то чудом оказавшейся в их руках вслед за американцами. Выражаясь более простым и более понятным языком, в советском военном руководстве не было ни одного убежденного "ястреба".[166] Не наблюдалось таких, кстати, ни в правительстве страны, ни даже в ЦК партии…
Кроме одного-единственного — невесть откуда свалившегося на головы "мирных строителей социализма" "оголтелого коммуниста" Никиты Сергеевича Хрущёва, который явно начитался мемуаров другого "оголтелого" — Уинстона Черчилля, и который полностью принял на вооружение его собственные методы времен войны.
Глава 3. Махинации "СИС-клуба"
Однако в то самое время, как "нелюбимый народом" американский президент Трумэн всячески пытался внушить своим непонятливым генералам, что время Третьей мировой войны еще не пришло, и попутно налаживал тайные контакты со Сталиным, чтобы договориться с ним о "правилах игры" за спиной ничего не смысливших в Большой Политике налогоплательщиков, англичане попытались вести свою собственную игру. Науськиваемый "отставленным" Черчиллем, новый премьер-министр Ве-ликобритании Клемент Эттли свёл экономические контакты с Советами к минимуму, полностью поддержав идею "холодной войны" с СССР, пропагандируемой "героем британской нации". Соответствующие инструкции получила и британская разведка, своими действиями против СССР путавшая Трумэну все карты. Не имея стратегической возможности поделиться с непонятливыми союзниками своими планами, и к тому же остро нуждавшийся до поры до времени в "консультациях" по вопросам глобальной разведки, президенту ничего не оставалось иного, как доказывать Сталину свою непричастность к "проделкам" англичан совсем другим способом. Для начала он попросту "сдал" советским органам госбезопасности английскую резидентуру в некоторых странах Восточной Европы, заброшенную для подрывной деятельности против захвативших там власть коммунистических режимов. Сталин мог быть доволен, имея такого "союзника", но будучи подозрительным сверх всякой меры, он считал, что имеет все основания не доверять американцам по крупному. Он понимал, что ПРОСТО ТАК эти хитрые американцы-империалисты ничего никому дарить не будут, и хотя прекрасно видел, что Трумэн в первую очередь пытается сохранить мир на планете, но никак не мог вычислить, когда же этому миру по плану того же Трумэна всё же суждено кончиться…
Как бы там ни было, а у Сталина был ещё добрый десяток (а то и два) мирных лет для того, чтобы исправить в стране всё то, что разрушила кровопролитная война. Надеясь по старой привычке обмануть американцев, он аннулировал разрекламированные еще до войны, но оказавшиеся разорительными для экономики государства планы строительства новых линкоров и тяжелых крейсеров, сделав упор на развитие более перспективной ракетной техники и реактивной авиации. Морские планы ограничились созданием флота относительно дешёвых лёгких крейсеров, вооруженных более эффективными, чем артиллерийские орудия, ракетами, сухопутная армия также реформировалась согласно условиям и возможностям новой экономической политики. Также как и его коллега Трумэн, Сталин значительную часть средств, отпущенных ему на военные расходы, вложил в развитие внешней разведки, в частности военной. В отношениях между двумя великими державами без всякого преувеличения воцарились мир и относительный порядок, продолжавшиеся вплоть до самого развала СССР, и этому миру не препятствовали никакие внешне выглядевшие значительными конфликты, такие как, например, война в Корее, противостояние во Вьетнаме, и оккупация Афганистана…
Но неугомонные англичане не желали мириться с тем, что их оттеснили из Большой Политики на задний план. Когда вновь пришедший к власти в 1951 году Уинстон Черчилль прознал про то, что Трумэн, невзирая на противостояние всего западного мира с СССР в Корее, за его спи-ной не прочь бы провести со Сталиным секретные переговоры о предоставлении Советскому Союзу некоторых технологий для создания атомных реакторов (согласно с далеко не секретными положениями принятой в 1947 году программы "мирного развития атома" с участием самого Эйнштейна), он вполне серьёзно готов был поднять такую бучу, что "Уотергейт-72" показался бы в сравнении с этим делом сущим пустяком. Трумэну пришлось пойти на откровенный шантаж, призвав для этого всемогущего супермена Отто Скорцени, у которого хранились компрометирующие Черчилля "любовные" письма, которые тот писал до войны главному итальянскому фашисту Муссолини.[167] Так, американцы на веки вечные приструнили неугомонных британцев, а сам Скорцени помимо прочего добился ещё и досрочного освобождения практически всех нацистских главарей, томившихся в тюрьмах после Нюрнбергского процесса.
166
Роль прославленного маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова в попытках популяризации идей немедленной подготовки к Третьей Мировой Войне несколько расплывчата, но всё же несомненна. "Падение" Жукова сразу же после окончания войны было на первый взгляд не таким сокрушительным, как "падение" Макартура, но проводя аналогию между этими двумя Победителями, их деятельностью, мировоззрением и судьбами, можно вполне законно посчитать, что Сталин и Трумэн попросту "обменялись ферзями", чтобы придать разыгрываемой партии определенно понятный и законченный смысл, оградив себя от всяких неожиданностей в будущем.
167
Дело в том, что Уинстон Черчилль с начала прихода итальянских фашистов в 1922 году к власти весьма искренне симпатизировал их главарю Бенито Муссолини, и без всякого преувеличения был его первейшим почитателем. Ещё в 1927 году (20 января) на устроенной по поводу его приезда во Флоренцию пресс-конференции будущий британский премьер-министр (тогда министр финансов) говорил такие слова: "Именно Италия дала нам средство против русского яда. Будь я итальянцем, я бы стал фашистом!" В письмах к Муссолини он наверняка выражался более откровенно. В течение ряда лет вплоть до 1944 года Черчилль переписывался с Муссолини, и все эти письма в результате очередной блестящей операции, проведенной Отто Скорцени 25 апреля 1945 года, попали в руки этого удачливого диверсанта-террориста. Но до поры до времени сам Черчилль об этом не ведал, и неустанно разыскивал этот опасный компромат, для чего в течение ряда послевоенных лет неоднократно посещал Северную Италию в сопровождении целой армии личных детективов. Письма были переданы Черчиллю лично Отто Скорцени в Венеции в августе 1951 года, незадолго до избрания "сэра Уинстона" на пост премьер-министра Великобритании повторно.