Нави сделала шаг вперед и вытянула руки ладонями вверх. От ужаса Эрфиан затаил дыхание. Он смотрел на то, как вампирша медленно, словно во сне, перебирает пальцами в воздухе, и окончательно уверился в том, что боги лишили ее разума. Ему не приходилось видеть, как обращенные существа сгорают на солнце, и он представлял это как вспышку ярко-голубого цвета, оставляющую после себя серебристую пыль, но теперь понял, что ошибался. Руки Нави покрылись алыми точками, потом - глубокими кровоточащими ранами. Мысль о том, какую боль ей это причиняет, была невыносимой.
- Прекрати. Хватит!
Эрфиан подошел к вампирше, обнял ее за плечи и увел в тень.
- Что ты делаешь?! - спросил он, отходя на шаг и глядя ей в глаза. - Для того, чтобы - как ты сказала? - закончилась моя жизнь, ты должна себя истязать?!
- Посмотри. Я жива. Я ведь сказала тебе - это милосердный бог. С сегодняшнего дня он будет твоим. Закрой глаза.
Эрфиан опустил веки и почувствовал, как палец Нави рисует у него на лбу сложный знак, а потом прикасается к щекам. Хорош же он будет, появившись перед Минар с окровавленным лицом.
- Теперь ты - мой маленький воин, - сказала вампирша с нежностью. - Ты будешь защищать меня?
- Но ты должна пообещать мне, что больше не будешь делать себе больно.
Нави подала Эрфиану руки, раны на которых уже успели затянуться и превратились в нежно-розовые шрамы. Он поднес их к губам и поцеловал ладони, одну за другой.
- Не говори слов, о которых потом пожалеешь, - предупредила вампирша.
- Мне не о чем жалеть. Я люблю тебя.
- Мы оба устали, мальчик. Нам нужно отдохнуть. Я покажу тебе свои покои.
Глава третья. Эрфиан
1975 год до нашей эры
Город Хошех
- Значит, янтарные Жрецы живут обособленно и не позволяют другим селиться в деревне?
- Позволяют, но мало кто задерживается дольше чем на пару лун. Темные существа пугают людей.
- Меня ты не пугаешь.
Минар протянула руку и погладила Эрфиана по волосам. Голова девушки лежала у него на плече, он рассказывал ей истории о магии и эльфах, а она слушала. Хотя, скорее всего, не столько слушала, сколько наслаждалась звуком его голоса. Ее устроили бы даже самые скучные в двух мирах легенды.
Впервые служанка пришла в его покои несколько лун назад. Она постояла в дверях, не решаясь приблизиться, потом все же подошла, замерла, прислушиваясь к дыханию Эрфиана, и поняла, что он не спит. На вопрос «не случилось ли чего» Минар безмолвно помотала головой. Не проголодался ли он? Она может принести фруктов или рыбы, оставшейся с ужина. Не мучит ли его жажда? Она может принести кувшин с ледяной водой, а, если он пожелает, вина или сока. Через мгновение они уже лежали рядом и целовали друг друга жадно, как истосковавшиеся любовники.
Наутро Эрфиан проснулся позже обычного, девушка ушла, а подушка хранила запах ее волос. Он чувствовал себя утомленным, но настроения это не портило. Он был счастлив. Хотя бы ненадолго удалось забыть о Нави, которая с каждым днем отдалялась, если уже не стала чужой.
Сначала визиты Минар были редкими, но потом участились. Она появлялась едва ли каждый вечер, могла ненадолго приходить днем. А теперь их не останавливало и присутствие вампирши. Эрфиан показывал девушке красивые гроты в лесу и бесконечное необитаемое побережье. Уединенных мест для свиданий хватало с лихвой.
Оказалось, что служанка моложе, чем он думал: встретила пятнадцатую весну. Она смотрела на него влюбленными глазами, спрашивала, не досаждает ли столь пристальным вниманием, хотя глаза ее говорили другое: почему я не могу приходить к тебе еще чаще? Она превратится в красивую женщину, когда подрастет. Жаль, что здесь ей не найти подходящего мужа.
Происходящее напоминало Эрфиану игру, глупую - и от этого еще более привлекательную. Он не испытывал к Минар никаких чувств, но ему нравилось ее тело: юное и гибкое, с тонкой белоснежной кожей. Даже ее запах, запах человека, он находил приятным. Неприятным было другое. Они могли встречаться хоть каждую ночь, но его одолевали мысли о вампирше. Может, Нави напоила его ядом? Он принял этот яд добровольно, когда прикоснулся к ней той ночью, выпил, наслаждаясь каждым глотком. Возвращаясь к себе после дня, проведенного в ее спальне, он не думал ни о солнце, ни о боге Воине. Он думал о том, что в его жизнь пришло счастье. Если она позволит ему остаться... И она позволила. Но уж лучше бы его отослали прочь.