Мадда опустилась на колени рядом с ним, взяла за руки, медленно отняла их от лица и заглянула в глаза.
- Что ты чувствуешь, Эрфиан?
- Я могу летать. Как птица. Подняться к верхушкам деревьев, а потом - в небо.
- Птицы могут взлететь только в небо, а для нас с тобой нет преград. Хочешь, я покажу тебе, как высоко можно взлететь?
- Хочу.
Она сняла платье, бросив его на траву, уперлась рукой в дерево, наклонилась к уху Эрфиана и легко прикусила мочку. Он замер, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущением. Оно казалось таким новым, словно он только что появился на свет и теперь открывал все - и звуки, и запахи, и прикосновения. Вокруг было столько первозданной красоты, что хотелось одновременно плакать и смеяться от счастья. Как он мог жить так долго и не замечать этого? Неужели он был глух и слеп?..
Эрфиан поднял руку для того, чтобы обнять Мадду, но она со смехом увернулась и опрокинулась на траву.
- Ты тоже это видишь? - спросил он. - Лес… он другой. Все стало другим.
Она раскинула руки в стороны и расхохоталась.
- Глупенький. Все является таким на самом деле, просто ты наконец-то это увидел. В мире все прекрасно. Каждый день - чудо. Великая Богиня создала все это для нас. И она ничего не требует взамен. Посмотри, как она могущественна. Она создает красоту даже в жаркой пустыне, способна заставить обладателя самого черствого сердца служить ей.
Эрфиан помотал головой. Сказанные Маддой слова не складывались в осмысленные предложения.
- А как ей служат? Этой богине?
Мадда провела языком по губам и поманила его пальцем.
- Сейчас узнаешь.
***
- Какой ты сладкий! Съела бы тебя, если бы могла.
- Чуть не съела.
- Только попыталась.
Мадда села и повернулась к Эрфиану спиной, причесывая пятерней запутавшиеся волосы. Он приподнялся, обнял ее за талию, поцеловал в плечо и прижался щекой к разгоряченной коже.
- Я еще никогда не встречал существо, которое бы пахло так, как ты.
- М-м-м, - неопределенно протянула Мадда.
- Как тебе удается творить такое со мной?
- Да неужто ты уже забыл распрекрасную вампиршу, которая заставляла тебя умирать от наслаждения?
Напоминание о Нави рассмешило Эрфиана. Мадда прилегла, опершись на локти.
- Так кто ты? И о какой богине ты говорила?
- Я - жрица сладострастия, дурачок. А про Великую Богиню можно говорить хоть до следующей луны, но будет лучше, если ты все узнаешь сам. Уже начал узнавать, не так ли? Я буду получше вампирши?
- Ты другая. Ты… дикая.
Мадда заулыбалась.
- А разве ты - нет? Мы все становимся дикими, когда прислушиваемся к ее голосу. - Она подняла указательный палец и прикоснулась к своему уху. - Разум - это клетка, Эрфиан. Он не позволяет мужьям прикасаться к другим женщинам. Он не позволяет женам смотреть на красивых молодых воинов. Юные девушки с детства слышат, что они должны быть скромными и хранить себя для того мужчины, которому они поклянутся в вечной любви. Злые боги дали нам разум. Богиня дала нам желания и чувства, а они сильнее разума.
- Если мы будем потакать своим желаниям, наступит хаос.
Мадда легла, положив руки под голову, и посмотрела на светлеющее небо.
- Это говорит разум, Эрфиан. Что плохого делают молодые эльфийки, танцующие полуобнаженными у костра? Воинам нравится смотреть на них, танцовщицам нравится внимание мужчин. А что ты думаешь о смертной девушке, с которой ты спал в отместку вампирше? Да, она была неопытна, но в глубине души тебе это нравилось.