***
- Ты пропустила праздник, Мадда.
- Прости, матушка. Я привела Эрфиана! Он спас меня от оборотня. Он целитель и сын янтарной Жрицы Царсины. Он хочет служить Богине!
Молчание затягивалось. Эрфиан, которому было наказано не вставать с колен и не поднимать глаз до тех пор, пока не дадут разрешения, не двигался. Он видел только босые ноги сидевшей перед ним женщины и струящийся по ним лазурный шелк.
- Встань, мальчик.
У главной жрицы были длинные темные волосы, завитые в мелкие кудри, и ясные золотисто-карие глаза. Две девушки, сидевшие по обеим сторонам ее кресла - хотя его, наверное, следовало назвать троном - улыбались, но лицо их госпожи оставалось бесстрастным.
- Значит, ты - сын янтарной Жрицы Царсины.
- Да… м-м-м… госпожа главная жрица.
Губы женщины тронула улыбка.
- Меня зовут Такхат. Что натворила моя дочь, и почему пришлось ее спасать?
- Я не виновата, матушка! - начала оправдываться Мадда. - Оборотень говорил мне приятные слова, позвал на пир, а потом начал надоедать и не хотел отпускать. А Эрфиан прыгнул на него с дерева и чуть не задушил!
Жрица приняла скучающий вид и подцепила пальцем бечевку украшавшего ее шею медальона.
- Рассказала тебе Мадда или нет, но Ее жрецом нужно родиться. - Такхат подняла правую руку, показывая татуировку на внутренней стороне запястья. - Это не делает тебя Ее жрецом. И это, - она показала медальон, - тоже. Ты можешь учиться хоть целую вечность, но Она не заговорит с тобой так, как с нами.
- Разве у меня нет глаз, и я не могу видеть красоту? Может, у меня нет сердца, и я не могу любить? Чем я от вас отличаюсь?
- Мадда, ты привела глупца. Уж лучше бы ты принесла корзину фруктов.
Девушка закрыла лицо руками.
- Матушка! Он мой друг! И, поверь, он способен говорить Богиню и слышать ее…
- Сколько раз я просила тебя не называть Ее так?!
Такхат порывисто поднялась и подошла к Эрфиану.
- Ты должен кое-что понять, мальчик. Это не просто культ, который учит тебя ублажать женщин. Ты не просто ешь и пьешь на пирах, танцуешь и поешь у костра. Она не чета вашим первым богам. Она на голову выше всех богов.
Эрфиан ждал, с опаской поглядывая на собеседницу.
- Она не терпит жрецов, которые сомневаются или боятся. Если ты хочешь служить Ей, твое желание должно быть искренним. Ты должен безоговорочно признать Ее власть над тобой и над всем, что тебя окружает. Тогда - и только тогда - Она позволит хотя бы на мгновение прикоснуться к великому. К настоящей жизни. - Такхат воздела руки к каменному потолку. В ее глазах блестели слезы. - Экстаз! Вот что постигает истинный жрец!
- Матушка, - заговорила Мадда. - Не будь так строга.
Жрица отмахнулась.
- Ты расстраиваешь меня, дитя. Он не понимает, о чем я толкую!
Не дождавшись ответа, Такхат смягчилась.
- Что бы в тебе ни увидела моя дочь, - обратилась она к Эрфиану, - ты ей приглянулся. Она молода, но редко ошибается в таких вещах. Пойдем со мной.
Жрица повела гостя по извилистым коридорам храма. Пара девушек следовала за ними, держась на расстоянии пары шагов.
- Я была чересчур строга к тебе, мальчик, Мадда права. Всем известно, что янтарные Жрицы умеют слушать свое сердце и порой служат Ей так же верно, как мы.
Выдержав паузу и отметив, что собеседник покраснел, Такхат продолжила:
- Расскажи-ка про вампиршу.
- Рассказать… что?
- Ты знаешь, что. Да поподробнее.
Путь к нужной комнате показался Эрфиану нестерпимо долгим. Еще никогда и ни с кем он не говорил так откровенно - а жрица, будто издеваясь, выпрашивала новые подробности, одна постыднее другой.
- Хорошо, - удовлетворенно закивала Такхат. - Для начала. Что может быть естественнее и прекраснее таких бесед, мальчик? Слова, которые считают грязными - Ее музыка. Какое изысканное удовольствие - говорить об этом с женщиной!
Эрфиан не нашелся с ответом. Жрица поманила его пальцем, указала на курильницу - и он принюхался.