Поначалу Эрфиан думал, что в тайну такого счастья проникнуть еще сложнее, чем в тайны искусства любви, но время шло, мысли о прошлом тревожили все реже, существа, с которыми он проводил дни, входили в его жизнь, становясь семьей. Однажды утром он открыл глаза и понял, что улыбается. Каждую ночь он засыпал рядом с Маддой, утром просыпался, слыша ее спокойное дыхание, днем работал в храме, по вечерам пил вино, танцевал со всеми у костра, рассказывал о своих путешествиях, слушал рассказы других. Нужны ли причины для того, чтобы радоваться? Не нужны.
Жрецы вели размеренную жизнь, о которой любое здравомыслящее существо сказало бы «полное безделье». Они веселились до утра, вставали поздно, работали несколько часов до полудня, а потом отдыхали до вечера. В городе Фелоте, в округе которого располагался храм, жрецы пользовались недоброй славой, что было недалеко от истины: на праздники приглашали гостей, в основном, молодых юношей и девушек, возвращавшихся на рассвете домой с горящими глазами и «множеством постыдных историй». Мужчины и женщины постарше наказывали детям не приближаться ни к храму, ни к его жителям, «потому что боги лишили их разума». Все это не мешало горожанам приходить к жрецам и выпрашивать изысканные благовония, вина и любовные зелья.
До появления Эрфиана Такхат брала с просителей несколько серебряных монет, но он объяснил ей, что на базарах и среди торговцев такие товары ценятся высоко. Выслушав его, жрица нахмурилась. Позже выяснилось, что беспокоилась она зря. Не прошло и двух лун, а в храме прибавилось мешков с серебряными и золотыми монетами, а желающих угостить своего возлюбленного или возлюбленную вином с парой капель любовного зелья стало втрое больше. Иногда жрецы брали плату не деньгами, а товарами. В храм приносили чужеземные фрукты, травы, ягоды, орехи, сыры и мясо, а порой и вино. Кувшинами с этим напитком и снабдил Эрфиана, Мадду и Мариуса Ахаз, правитель города, получив от них редкие благовония.
- Кое-то уснул, - с хитрым видом протянул Мариус.
- Вовсе нет! - встрепенулась Мадда, успевшая задремать. – Нам пора. Мама разозлится.
- Мы никого не пригласим на праздник? - поинтересовался юноша, напустив на себя опечаленный - чересчур, как показалось Эрфиану - вид. - Тот торговец заплатил за вино кучей мяса, помнишь, сестрица? Мы не съедим все в одиночку.
Мадда поднялась, опираясь на руку Эрфиана.
- Мы могли бы вернуться после заката, - предложила она.
- Чтобы все разошлись по домам? Да здешние жители и носа на улицу не кажут после наступления темноты. Наверное, вампиров боятся.
- Или нас, - предположил Эрфиан.
Мариус хохотнул.
- Точно. Пойдем другой дорогой, сделаем круг. Мама не заметит, что мы задержались.
- Ты купишь мне ожерелье? - спросила Мадда.
- Сегодня нет базара, дурочка. Лучше очаруй торговца - он купит тебе целый сундук ожерелий.
- И правда! - заулыбалась девушка.
Эрфиану затея с прогулкой по душе не пришлась - хотя бы потому, что кувшин с вином был таким же тяжелым, как раньше, голова до сих пор болела, а жара и не думала спадать - но он решил не возражать, тем более что на этих улицах ему доводилось бывать нечасто. Фелот, город на берегу моря с самой прозрачной в двух мирах водой, славился базарными днями. Торговцы съезжались со всего света, а это значило, что здесь можно завести много полезных знакомств. Сегодня, как и сказал Мариус, базара не было - жена правителя Ахаза подарила мужу наследника, и по этому случаю вечером намечался большой праздник, к которому начали готовиться еще до восхода солнца.
- Эй, красавица! Почему ты грустишь в такой замечательный день?
Мариус подошел к невысокой светловолосой девушке в белом, стоявшей под одним из навесов. Услышав звук его голоса, она вскинула голову и недоуменно уставилась на незнакомцев.
- Да ты еще и плачешь?.. - поднял брови юноша. - Покажи-ка того, кто тебя расстроил! Мы ему объясним, как нужно вести себя с такими красавицами, как ты!
Девушка прижала ладони к груди.