- Я возьму вот это.
Торговец взял нужное украшение, поднял его и кивком пригласил покупателя взглянуть на то, как солнечные лучи играют в камнях.
- Чистейший янтарь и серебро, изготовленное по тайному рецепту. Если господин поведет свою возлюбленную на ночную прогулку, то заметит, что в лунном свете украшение отливает голубым… но только в том случае, если сумеет оторвать взгляд от лица своей возлюбленной, она, я уверен, прекрасна как предрассветные песни птиц.
- Это подарок для моей… матери.
Мужчина закивал и одарил Эрфиана доброжелательной улыбкой.
- Пусть боги даруют твоей матушке долгие дни, господин. Пусть она очаровывает мужчин так же, как когда-то очаровала твоего почтенного отца.
- Сколько ты хочешь за украшение?
- Двадцать пять серебряных монет для жреца храма Великой Богини. Обычно я прошу за черный янтарь не меньше десяти золотых…
Доброжелательная улыбка торговца сменилась смущенной.
- Великая Богиня щедра и милостива, - продолжил мужчина, опустив глаза. - Все знают, что она открывает жрецам свои тайны, и они способны разгадать мысли любой женщины.
Эрфиан ждал.
- Та, кому я подарил свое сердце, принадлежит другому, но он не любит ее. Если бы господин согласился помочь …
- Что ты хочешь - яд для мужчины или любовное зелье для женщины?
Две светлые эльфийки, стоявшие поодаль, захихикали.
- Если жрец Великой Богини даст мне любовное зелье, я не возьму с него за украшение ни одной серебряной монеты.
Эрфиан порылся в сумке и достал маленький кувшин, плотно закрытый пробкой.
- Пять капель - любовное зелье. А больше пяти - яд.
- Не лишила ли его разума та красавица, и не разучился ли он считать? - похлопала ресницами одна из эльфиек.
- Глупая, - упрекнула ее подруга. - Он же торговец. Пусть представит, что это не настойка, а серебряные монеты. А еще лучше - золотые. Тогда точно не ошибется.
Эльфийки расхохотались. Щеки торговца от стыда превратились в пунцовые. Эрфиан передал мужчине кожаный мешочек.
- Здесь двадцать пять серебряных монет, которые я тебе обещал. Пусть красавицы купят себе все, что пожелают. Уж очень приятно смотреть на их улыбки.
Молодая эльфийка запрыгала от радости и захлопала в ладоши.
- Какой милый жрец! - Она посмотрела на подругу. - А ты говорила, что все они злые, и боги лишили их разума…
- Не бери у них деньги, - строго сказала вторая эльфийка. - Сейчас он покупает тебе украшения, а потом позовет на праздник, напоит любовным зельем и будет делать с тобой все, что заблагорассудится, а ты ни слова не скажешь против, будет только поддакивать и просить еще.
Торговец с несчастным видом вернул мешочек с серебром. Эрфиан спрятал монеты в сумку и помахал эльфийкам на прощание.
- Может быть, господин решит купить что-то еще?
- Нет, думаю… - Взгляд Эрфиана остановился на украшении из незнакомых ему камней. - А это что?
- О, это мое сокровище! - Торговец взял украшение и нежно погладил его подушечками пальцев. - Фиалковая бирюза. Камень из далекой страны, где поклоняются огню. Если господин увидит на шее женщины украшение из фиалковой бирюзы, значит, ее мужчина щедр и почитает возлюбленную за богиню.
- Я дам тебе за него десять золотых монет.
Торговец ахнул и прижал руки к груди.
- Боюсь, господин…
- Двадцать.
- Сожалею, господин…
- Сколько?
- Тридцать золотых монет, - ответил мужчина, не моргнув и глазом. - Господин должен понимать, что я отдаю ему камни за бесценок. Жены египетских фараонов отсылают за фиалковой бирюзой преданных рабов, и те часто погибают в жаркой пустыне, не добравшись до места.
За такую цену на базаре можно было приобрести мешок шафрана, редкой и дорогой специи. Эрфиан достал второй мешочек-кошелек, не с серебром, а с золотом, и пересчитал монеты. Их было ровно тридцать, а в храме, как он помнил, оставалось не больше сотни. Целое состояние за подарок женщине, которую он, может статься, даже не встретит?.. Он не разу не видел Гриаллу в городе, но это не значит, что она сидит дома. Но, в конце-то концов, и золото, и серебро можно заработать. Смертные покупают вина, смеси специй и благовоний. Эльфийки любят ароматные масла. Как-то раз удача улыбнулась Эрфиану непростительно широко: в храм пришел вампир, заплативший за кувшин любовного зелья пятьдесят монет. Кто бы ни лишил его разума, но женщина - смертная или обращенная - свое дело знала.