Чуть ли не в самый канун войны один из молодых поэтов, павших на поле боя, П. Коган, написал такие строки:
А вот что писал его грузинский сверстник, также погибший на фронте, М. Геловани: «Человек и фашизм не могут существовать рядом, не должны существовать… Радость людей на земле — вот мой девиз, моя собственная радость…»
Многонациональная советская поэзия была в «мобилизационной готовности» и уже в первые дни Великой Отечественной войны вышла на позиции ближнего боя.
Сотни писателей пошли на фронт, сотрудничали во фронтовой печати. Многие принимали непосредственное участие в боевых действиях войск, с оружием в руках защищали родину. Бессмертен в веках подвиг татарского поэта Мусы Джалиля. Смертью храбрых пали поэты Витаутас Монтвила, Георгий Суворов, Мирза Геловани, Михаил Кульчицкий, Юсуф Хабиби, Павел Коган, Татул Гурян, Алексей Лебедев, Али Шогенцуков, Иосиф Уткин… Всех не перечислишь.
Поэты сражались тем оружием, которое дала им природа, — оружием слова. Стихи и песни о войне появились на газетных полосах вместе с первыми сообщениями о военных действиях.
Десятилетия прошли с тех пор, как эта песня прозвучала впервые, но и сейчас, слыша ее, переживаешь чувство торжественной решимости, почти самоотречения, которое знакомо всем ветеранам Отечественной войны. Родина для советских людей была матерью, опорой и святыней, ради нее — советской нашей родины — и шла священная война, так она и воспринималась миллионами молодых и уже немолодых людей, вставших под ружье.
Война, как всякое тяжкое испытание, обостряет человеческие чувства, обнажает душу и, значит, облегчает воздействие на человека словом, даже взглядом, исполненным сочувствия, поощрения, любви… Душа человека, черствая от соприкосновения с врагом, от взаимоистребления и жестокостей войны, от пролитой крови и порушенных жизней, раскрывается навстречу добру и участию. И сила воздействия на нее поэтического слова удесятеряется.
Можно себе представить, как бились сердца русских патриотов, внимавших словам А. Ахматовой:
М. Рыльский в своем «Слове о матери-родине» перекликается с великим украинским кобзарем Тарасом Шевченко:
(Перевод с украинского Б. Турганова)
Чем дальше уходит время, тем больше стихи и поэмы, написанные в годы Великой Отечественной войны, приобретают вес документальности. Ведь в них запечатлены чувства и переживания современников великих событий в истории человечества, они воспринимаются сейчас как живое свидетельство участников и очевидцев. Личное переплеталось в поэзии тех лет с общечеловеческим. В «Февральском дневнике» О. Берггольц, в партизанских стихах П. Воронько или в поэме «Похороны друга» П. Тычины, стихах и поэмах белорусских, литовских, латышских, эстонских, молдавских поэтов личные переживания, факты собственной жизни или жизни своих близких переосмысливаются в масштабе народной судьбы, судьбы всего человечества.
Почти во всех национальных литературах был возрожден и широко использован свойственный устно-поэтической традиции мотив заклинания, наказа, благословения. Отцы, матери, жены и девушки давали наказ воинам храбро защищать Родину, семейный очаг, не отступать перед лицом смерти, благословляли их на подвиг во имя свободы и счастья народа, во имя его будущего. Послания с фронта, от имени солдат, были обращены или к любимой (жене, подруге, девушке) и нередко тоже носили характер заклинания («Жди меня» К. Симонова), или к своим близким (отцу, матери), к Родине и уже звучали как клятвы, как обещание отомстить врагам за поругание родной земли, победить и вернуться домой.