Дислокация отрядов и спецгрупп НКВД-НКГБ, действовавших в разное время на территории БССР.
Но многочисленные примеры «из жизни» показывают и доказывают, что ущерб, причиненный чекистами врагу в 1942 году, надо сократить очень и очень значительно. Как минимум — в десять раз. И тогда громкий тезис «фронт за линией фронта» сожмется до той картины, что существовала на самом деле. Имя ей — мелкое вредительство применительно к врагу, беспощадный террор в отношении своего гражданского населения.
На Украине органы госбезопасности с августа 1941 по июнь 1942 года оставили в тылу врага или забросили туда 778 партизанских отрядов и 622 диверсионных группы общей численностью 28.754 человека. Масштаб совершенных ими «подвигов» еще скромнее, чем в БССР. Но об этом мы поговорим позже.
Вот что пишет Владимир Батшев о чекистах, изображавших партизан:
«Партизанское движение в СССР в советско-германскую войну не носило народного характера, а было искусственно создано по приказу Политбюро, чрезвычайно обеспокоенного желанием населения сотрудничать с немцами. Для руководства всей работой в тылу у немцев в июле 1941 года был создано специальное (4-е) управление НКВД, руководителем которого назначили профессионального убийцу и шпиона, заместителя начальника отдела разведки НКВД, комиссара госбезопасности 3-го ранга П.А. Судоплатова.
Все начальники партизанских отрядов, если не являлись кадровыми сотрудниками НКВД, занимали до войны должности секретарей обкомов, райкомов и т. п.
Цель партизанского движения была двойная: 1) помешать мирному сотрудничеству населения с немцами; 2) нанести немцам хоть какой-нибудь вред. Первая цель считалась более важной, чем вторая.
(…) Позднее /в 1942 г. — М.П./ важную роль в организации партизанщины сыграл Берия. События скомпрометировали НКВД и показали его фактическое бессилие на оккупированных территориях. Берия, пытаясь восстановить авторитет якобы всемогущей организации, взял руководство в свои руки. (…) В 1942 году партизаны официально вошли в подчинение Центральному штабу партизанского движения (ЦШПД), который возглавил секретарь ЦК ВКП(б) и первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко.
Здесь я словно спотыкаюсь. А был ли мальчик? Существовал ли этот легендарный и мифический Штаб партизанского движения? Насколько много о нем писали в 50-60-е годы, настолько вдруг замолчали во время „перестройки“. Понятно почему — появились мемуары заслуженных палачей-чекистов, в которых об этой организации не было ни слова.
В чем же дело? Все в том же — в мифе. Вечный страх разоблачения заставлял мерзавцев плодить очередные мифы и легенды. Не могли же они в открытую признаться, что воевали с собственным народом. Потому и придумывали „партизанские штабы“, „партизанские края“, партизанские бригады. Но все время проговаривались. С появлением мемуаров Ваупшасова, а потом и Судоплатова легенда о партизанском штабе не только поколебалась, но и оказалась непопулярной.
Почему? Да потому, что никогда бы великий стратег и полководец Сталин не позволил бы, чтобы деятельность его клевретов в тылу врага проводилась из разных органов. Тогда сложнее было бы дергать за нужную ниточку. А Сталин не любил сложностей. Поэтому 4-е управление НКВД СССР и есть та организация, которая скрывалась за мифическим эвфемизмом — Центральный штаб партизанского движения, Украинский штаб партизан, Белорусский и т. п.
Разумеется, существовали эти бюрократические структуры — как же без них в бюрократической системе. Но существовали де-юре. Де-факто же функционировал НКВД. Все оперативное руководство партизанами вело 4-е управление НКВД СССР под руководством (…) П.А. Судоплатова и его заместителей. Судоплатов, а не Пономаренко решал стратегию и тактику партизанского движения. Не на Старой площади, а на Лубянской принимались решения. Судоплатов пишет:
/ЦШПД/ „выполнял, в основном, лишь координационные функции, не ведя агентурной разведки в тылу германских войск без взаимодействия с военной разведкой и контрразведкой. Некоторую самостоятельность проявили лишь активисты партии и комсомола, которые большей частью вели пропагандистскую работу в тылу противника. И все они полагались на конспиративное обеспечение своей деятельности по линии нашей военной разведки и НКВД“.
Партизанская война, разожженная Москвой, была направлена не столько против немцев, сколько против собственного населения в немецком тылу, и приобрела характер не столько войны с чужеземным агрессором, сколько гражданской войны.