Но любому "инакомыслию" должно предшествовать познание явления. Анализу основных аспектов советского языка и механизмов его функционирования и посвящена настоящая книга. При этом не ставится в качестве задачи выявление всех пластов современного советского языка. Поставленная проблема — исследование советского политического языка. Так что назначением книги становятся две цели:
1. Предоставить ученым-советологам и политологам, политическим деятелям, журналистам и всем, кто интере- суется изучением советского общества, политический словарь-справочник, раскрывающий подлинное значение приводимых слов и словосочетаний, а также механизм советской пропаганды;
2. Раскрыть — на основе истолкования некоторых единиц языка — политические, социальные, философские, этические и психологические аспекты советской реальности, вуалируемые этим языком. В этом смысле "Советский политический язык" может в определенной степени служить путеводителем по советскому обществу.
Двойная задача книги определила ее структуру. Каждая статья открывается дефиницией значения слова (словосочетания). Затем следует анализ идеологического содержания слова в наложении на советскую реальность. Двойной угол зрения позволяет наглядно выявить противоречия между жизнью и языком. Применение слов иллюстрируется цитатами из современных советских изданий и периодической печати.
Статьи книги (расположенные для удобства в алфавитном порядке) подобраны с таким расчетом, чтобы дать читателю представление о советском политическом языке и советской социальной действительности.
В книгу включены слова и словосочетания:
1. Непосредственно политической и философской сфер ("антикоммунизм", "аполитичность", "дружба народов", "дальновидная политика", "исторические решения", "ленинский", "бессмертный" и др.);
2. дающие представление о различных сторонах советской действительности ("очередь", "жилплощадь", "давать" и пр.);
3. характеризующие (идеологизированно) советскую производственную систему и экономические отношения в советском обществе ("бригада коммунистического труда", "постоянно действующее производственное совещание", "штурмовщина", "шефство", "вахта" и т. д.);
4. традиционно русские понятия оценочного характера, пропагандистски переосмысленные в советском языке ("пресловутый", "животворный", "отчаянный" и т. п.).
Слова и выражения, включенные в книгу, как и весь советский язык, призваны утвердить в сознании людей всеобъемлющее коммунистическое мировоззрение. Более конкретное их назначение — полностью исключить любой (не советский) образ мышления. Конечно, это — задача-максимум, ее редко удается решить в полной мере. Но каждому, кто так или иначе пользуется советским политическим языком, трудно избежать искаженного восприятия действительности. Многие советские люди теряют способность воспринимать социальные явления и нравственные категории вне понятий советского языка. Это не вина их, а беда. На советского человека со страниц газет, из передач радио и телевидения обрушивается бесконечный поток стереотипов, заглушающих свободную мысль, парализующих стремление составить объективное мнение о том, что происходит в современном мире. Эффект данной языковой обработки усиливается страхом: попытка освободиться от советского политического языка и пуститься в просторы независимой мысли опасна — за ней следует наказание. Тем не менее только на этом пути советского человека ждет духовное возрождение и нравственное раскрепощение. Автор надеется, что и в этом плане предлагаемая книга будет полезна.
Исследуя советский политический язык, предлагаемая книга раскрывает в нем ряд пластов — временных и тематических. Это позволяет рассмотреть язык в его наложении на действительность и одновременно анализировать советскую действительность в ее наложении на язык. Такой анализ дает представление о путях и средствах, с помощью которых советская пропаганда воздействует на население СССР.
Читатель, надо думать, обратит внимание на архаичные пласты советского политического языка и широкое употребление привычных, традиционных для русского сознания слов. Эти словесные модели свидетельствуют о стремлении советской пропаганды сохранить преемственность, использовать в своих целях обороты традиционно русские, наполнив их, однако, новым коммунистическим содержанием. Содержанием, которое чуждо психологии и логике русского человека.