Оборона на театре , входившая в систему повседневной деятельности флотов, также претерпела во время войны значительные изменения. Наибольшее развитие получила противовоздушная и противоминная оборона.
Формы боевого использования сил противовоздушной обороны в начале войны выражались в концентрации всех огневых средств ПВО для обороны военно-морских баз и важных объектов; в прикрытии последних с воздуха истребительной авиацией, которой, как основному средству борьбы с неприятельскими самолетами, предоставлялась неограниченная инициатива в выборе целей, места и времени атак; в поддержании сил и средств ПВО в постоянной боевой готовности.
Опыт вскоре показал, что взаимодействие м/ежду зенитной артиллерией и истребительной авиацией осуществлялось без реального учета их фактических возможностей. Зенитная [392] артиллерия, опасаясь поражения своих истребителей, не всегда использовала огневую мощь, хотя численность истребителей прикрытия в начальный период войны и тактико-технические данные их ясно говорили, что противодействие истребительной авиации далеко не всегда могло оказаться эффективным. Вместе с тем выявилось количественное и качественное отставание корабельной и береговой зенитной артиллерии (в особенности остро ощущалось недостаточное количество автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов) и технических средств наблюдения за самолетами. Нужно заметить, что подобное отставание было присуще не только Советскому Военно-Морскому Флоту, но и флотам всех других воевавших государств.
Зенитная артиллерия, особенно корабельная, не всегда могла самостоятельно справиться с отражением массированных ударов авиации. Быстрое развитие авиации требовало от зенитной артиллерии дальнейшего увеличения досягаемости ее снарядов, уменьшения времени их полета до цели, более совершенных методов управления зенитным.огнем. В отставании противовоздушной обороны от авиации в начале войны сказывалась определенная закономерность, выражавшаяся в запаздывании развития средств обороны от средств нападения.
Опыт войны показывал необходимость всемерного увеличения вероятности попадания в воздушные цели в любых условиях видимости и тем самым устранения возникшего противоречия между возможностями обнаружения этих целей и слежения за ними и возможностями поражения их.
В основу организации взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией на втором году войны был положен принцип предоставления первой широкой инициативы, но лишь когда соотношение сил истребителей обеих сторон обеспечивало возможность успеха. В других случаях инициатива оставалась у зенитной артиллерии.
Развитие радиотехнических средств обнаружения воздушного противника и наведения на него своих истребителей, естественно, во много раз увеличило значение этих средств в системе противовоздушной обороны. Дальнейшее их совершенствование, выражавшееся в увеличении дальности обнаружения воздушных целей, точности определения дистанции и пеленга, а также возможности непрерывного наблюдения за ними, позволило уменьшить непроизводительное напряжение истребительной авиации, вызывавшееся необходимостью барражирования или патрулирования над объектом. Применение радиолокации благоприятствовало созданию более целесообразной системы ВНОС и повысило эффективность ее работы.
Быстрое развитие советской истребительной авиации во [392] время Великой Отечественной войны, выражавшееся в последовательном увеличении скорости, потолка и маневренности самолетов-истребителей, а также их огневой мощи, вместе с развитием зенитной артиллерии и радиолокации позволило противовоздушной обороне каждого из флотов успешно справиться с ее задачами. Однако опыт войны показывал, что лейтмотивом в развитии тактико-технических свойств авиации являлось повышение скорости, дальности действия и потолка самолетов, а при решении ею ударных задач - массированное использование.
В силу этих обстоятельств перед противовоздушной обороной возникла необходимость поиска новых огневых средств борьбы с авиацией противника в районе боя, обеспечивавших большую успешность и действительность поражения новейших для того периода самолетов. Таким средством оказались ракеты.
Противоминная оборона на большинстве морских театров, в особенности на Балтийском, сразу стала предметом особой заботы командования. Масштабы и характер минной опасности, с которыми нельзя было не считаться ни на одном из морских и даже озерных и речных театров в течение всей войны, заставляли рассматривать противоминную оборону как один из важнейших видов повседневной деятельности.
Появление неконтактных мин с взрывающими устройствами, основанными на принципе влияния различных полей (каждого в отдельности и в комбинации с другими), в значительной мере затрудняло создание универсальных неконтактных тралов, какими, по существу, были некоторые контактные, преимущественно буйковые тралы, подобные тралу Шульца. Так, например, появление трех основных типов взрывающих устройств - магнитного, акустического и гидродинамического - определило возможность создания шести принципиально новых типов мин. Кроме таких взрывающих устройств в минах стали применяться приборы кратности, срочности, определенной избирательности, периодического изменения глубины установки, перебиватели тралящих частей, тралопропускатели и т. д. Не трудно заключить, что для создания соответствующих образцов тралов возникала необходимость не только быстрой разработки их целесообразной конструкции и организации серийного производства, но и предварительного изучения новых мин.
Трудности борьбы с новыми образцами мин в очень большой степени отразились на организации противоминной обороны. Начавшаяся война заставила принять спешные меры по защите кораблей от неконтактных мин и приступить к установке на боевых кораблях противоминной обмотки, а также к безобмоточному размагничиванию кораблей и подводных [393] лодок. Вопрос о наиболее целесообразных способах размагничивания подводных лодок, к сожалению, оставался открытым до конца войны. Значительно хуже обстояло дело со средствами борьбы с акустическими и особенно с гидродинамическими минами (последние появились у противника в конце войны). Отсутствие неконтактных тралов и некоторые недостатки в размагничивании кораблей привели в первый период войны к значительным потерям в тральщиках, в особенности на Краснознаменном Балтийском флоте.
По мере появления на вооружении Военно-Морского Флота неконтактных тралов, в том числе и катерных, эти потери значительно снизились, а эффективность траления увеличилась. Так, например, в 1944 г. тральщики Краснознаменного Балтийского флота вытралили в три раза больше неприятельских мин, чем за три предыдущих года войны.
Опыт противоминной обороны с исключительной убедительностью подтверждал значение минной опасности на тесных и ограниченных по размерам морских театрах или районах. Эта опасность особенно возросла по мере развития минного оружия и широкой возможности массовых постановок мин, в том числе и с воздуха. Возникла необходимость всемерного усиления внимания к минной разведке и организации противоминного наблюдения в районах, где минные действия неприятельской авиации были наиболее вероятны и представляли наибольшую опасность. Воздушная разведка в ряде случаев позволяла судить о характере минных действий противника, а аэрофотосъемка помогала не только обнаружить поставленные минные заграждения, но и приближенно определить место их постановки.