— Обморок — это громко сказано, док, — весело проговорила Наталия О'Хэген. — Легкое головокружение.
— Что-то конкретное я смогу сказать только после полного медицинского обследования, — заявил Фил, обращаясь к Роману.
— Ну, вот еще что придумали! — возмутилась женщина, резко поднявшись. — Нечего делать из меня дряхлую старушенцию прежде времени.
— Мама, — устремился к ней сын.
— Что — мама? Я совершенно здорова.
— Здоровые люди в обморок не падают, — призвал ее к благоразумию Роман. — Как это было, мистер Андерсон?!
— Миссис О'Хэген стало… нехорошо и мы…
— Нехорошо мне было меньше минуты, — перебила его женщина, — а вы хотите запереть меня в клинике ради бесполезного обследования… Вот видите, уважаемый, что вы наделали, связавшись с моим сыном? — грозно обратилась она к смущенному проректору. — Он же не успокоится, пока не свяжет меня по рукам и ногам. Будь его воля, он бы давно выписал для меня сиделку из хосписа.
— Не преувеличивай, мама, — раздраженно бросил Роман О'Хэген.
— Сынок, — вдруг заговорила она ласково, — разве у тебя нет миллиона неотложных дел? Не думаю, что тебе больше нечем заняться, кроме как опекать свою немощную мать.
— У меня, конечно, немало дел. Но, учитывая, что моя немощная мать кому угодно даст сто очков форы в своей прыти, мой сыновний долг в том и состоит, чтобы умерить это безрассудное рвение. И если ты думаешь, что для меня есть что-то более важное, чем твое здоровье, то ты плохо меня знаешь!
— Я знаю, что ты хороший сын, Роман, — терпеливо отозвалась Наталия О'Хэген, — но при этом ты невыносим, ты сводишь меня с ума. Стыдно сказать: мой сын — клуша!
— Я очень рад, что мы все наконец выяснили и придали сей факт гласности, — холодно произнес Роман. — Однако дела это не меняет. Я вверяю тебя заботам доктора О'Коннора.
— Не могли бы вы оставить нас наедине, уважаемые? Я должна с глазу на глаз переговорить со своим сыном, — попросила Наталия О'Хэген, что незамедлительно было исполнено. — Сынок…
— Я выслушаю тебя, мама, если ты согласишься поехать в клинику с Филом. Поверь, анализы не займут слишком много времени.
— Роман, страшно подумать, ты ведешь себя так, словно никогда в жизни не получал отказов. Позволительно ли это? Ты полностью повторяешь своего отца, — с упреком произнесла женщина.
— Позволь напомнить, что это ты вынуждала папу уйти на пенсию, когда у него начались проблемы со здоровьем.
— Да, потому что он был чрезвычайно упрям. И ты такой же упрямец, сынок… Подумай, ведь это абсурд, Роман. Если бы тебе не позвонил мистер Андерсон, ты бы никогда и не узнал о моем головокружении.
— Во-первых, со мной связалась мисс Смит, а не мистер Андерсон, во-вторых, уверен, она бы не пошла наперекор твоим пожеланиям, будь это заурядное головокружение.
— Скарлет? Она очаровательна, не так ли?
— Не знаю. Я говорил с ней по телефону… Она блондинка?
— Блондинка? Вовсе нет! С чего ты взял?! — удивилась Наталия О'Хэген.
— У нее голос блондинки, — проговорил сын, пожав плечами.
— Что за глупость, Роман? Как можно определить по голосу блондинку? Ты сегодня буквально сыплешь нелепостями, сынок.
— Обещаю прекратить, мама, если ты согласишься ехать с доктором О'Коннором в клинику, — поставил условие заботливый сын. — Лучше соглашайся, потому что я не отступлюсь и заставлю тебя пройти обследование насильно, если это потребуется.
— И тебе не стыдно, сын?
— Мне будет очень стыдно, если я поддамся на твои отговорки и не сделаю того, что должен.
— С тобой невозможно разговаривать, Роман, — упрекнула мать.
— Просто я прав, мамочка, и тебе это известно. И сдается мне, ты что-то скрываешь, упорно отказываясь от обследования. Я прав?
— Ты трижды неправ, третируя свою мать таким нечеловеческим образом! — раздраженно проворчала женщина, как-то вмиг состарившись.
— Ну вот, ты опять начинаешь преувеличивать. В такие минуты ты тоже говоришь как блондинка, мама, — упрекнул ее в свою очередь Роман. — Ты еще помнишь, что мы занимаем чужой кабинет? Полагаю, мистеру Андерсону нужно выполнять проректорские обязанности, вместо чего он вынужден дожидаться в коридоре и только из деликатности до сих пор не попросил нас отсюда.
— Я уже вызвала свой лимузин. И давно готова отбыть, — проговорила Наталия О'Хэген, взяв сумочку со столика.
— Мы отпустим твой лимузин, и ты поедешь со мной.
— Утверждаешь, что не видел Скарлет Смит? — вновь вернулась к оставленной теме Наталия.
— Мы не в суде, мама. Если говорю, что не видел, значит, не видел. Что за странная формулировка?
— Не раздражайся, дорогой. Ты всегда так легко вспыхиваешь… У меня есть основание полагать, что ты знаком с этой очаровательной молодой женщиной.
— Она так сказала?
— Нет. О тебе она не говорила ничего.
— Тогда это вряд ли. Ее голос знакомым мне не показался, — возразил Роман. — И имя Скарлет Смит — тоже.
— Ну, имя-то легко сменить. Либо можно просто представиться по-другому.
— Мама, еще недавно ты меня обвиняла в нелепости суждений, — деликатно напомнил сын. — Идем же наконец, не будем терять время, — попросил он.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Роман О'Хэген вальяжно расположился в низком кресле в комнате ожидания и расслабился за неимением других дел, о чем свидетельствовали безмятежное выражение его лица и легкая полуулыбка.
— Сынок, — вывел его из рассеянности мягкий материнский голос.
— Уже?! — встрепенулся он.
— Результатов придется дожидаться, — сказала Наталия и присела рядом. — А пока давай откровенно переговорим о Скарлет.
— О мисс Смит? А что с ней не так? — изумился Роман.
— Ее сыну в апреле исполнилось три года, — объявила мать.
— Так у нее есть сын? И в чем проблема?
— Я видела этого милого мальчугана и утверждаю, что он — твой.
— Если это шутка, мама, то весьма неуклюжая, — хмуро проговорил Роман.
— Будь это шуткой… Но я совершенно серьезна. И требую, чтобы ты отнесся к моим словам со всем возможным вниманием.
— Постой, мама! Что бы ты ни говорила, я ответственно заявляю, что до сегодняшнего дня не был знаком с женщиной по имени Скарлет Смит, никогда прежде не слышал этого голоса и тем более не делал с ней детей, посему не могу являться отцом ее сына. Я, конечно, способен скрыть нежелательную связь с женщиной. Но я ни из тех, кто отказывается от собственного ребенка.
— Исчерпывающее заявление, сынок. Я это учту. И все же выслушай спокойно свою мать, — невозмутимо изрекла Наталия. — Я понимаю, сколь невероятно предположение, что ты просто не знал о мальчике. Но все же стоит взять эту версию за точку отсчета. Поверь, женское чутье меня еще не подводило, — дипломатично добавила она.
Роман снисходительно хмыкнул и приготовился выслушать все до последнего фантастические доводы своей матери, предварительно осведомившись:
— Она замужем?
— Ты спишь с замужними? — неожиданно поинтересовалась его мать.
Роман ошарашенно посмотрел на нее.
— Мы вообще о чем сейчас говорим, мамочка?
— Ну-ка ответь, Роман О'Хэген, ты спишь с замужними женщинами? — строго потребовала Наталия.
— Нет. Я не сплю с замужними женщинами, за исключением тех редких случаев, когда замужние сознательно вводят твоего сына в заблуждение, утверждая, что они свободны, — отчитался он. — Но какое это имеет отношение к нашему странному разговору?
— Просто хотела убедиться, — невинно бросила Наталия. — Отвечая на твой предыдущий вопрос, скажу, что Скарлет Смит тоже не замужем. Она мать-одиночка.
— Повторяю, мама, я не имею к этому никакого отношения.
— Подозреваю, что ты просто не знал об этом, — вставила матушка.
— Но что заставляет тебя быть настолько уверенной, что ребенок этой женщины именно от меня?! — теряя терпение, воскликнул Роман, вскочив с кресла.
— Не смей повышать на мать голос. Я не глухая! — в свою очередь прикрикнула на него Наталия и более спокойным тоном продолжила: — Сядь и слушай!