Мой голос звучит сдавленно, когда я говорю:
— Должно быть, я сплю на диване, и все это мне приснилось. К счастью, я живу одна, так что некому будет осудить меня, если я проснусь в обнимку с подушкой.
Его брови приподнимаются, а затем опускаются.
— Ты странная женщина.
Я с трудом сглатываю.
— И ты не совсем вписываешься в мою фантазию. Это моя сексуальная фантазия. Разве ты не должен говорить мне приятные вещи?
Он отпускает мою руку.
— Как я сюда попал?
Я пожимаю плечами.
— Ты просто появился.
— Пф? Вот так?
— Да, — я несколько раз моргаю. — Нет, не совсем. Я ела, и моя вилка вдруг начала вибрировать. Я подумала, что это землетрясение. Уронила вилку, а Майк швырнул ее на пол. Ненавижу, когда он так делает. Я искала ее, когда увидела тебя.
Он обыскивает комнату.
— Я не вижу вилки на полу.
— Она где-то здесь. Вилки не исчезают просто так, по волшебству.
— Нет, не исчезают, — он качает головой. — Вчера ты облизывала вилку?
— Нет, — автоматически отрицаю я, хотя воспоминание о том, как я это сделала, возвращается.
Он запускает руку в мои волосы, притягивает меня ближе и откидывает мою голову назад, заставляя встретиться с его взглядом.
— Не лги мне.
Все мое тело начинает гудеть от желания. Черт, этот сон хорош.
— Ты накажешь меня, если я это сделаю?
Его ноздри раздуваются.
— Отвечай на вопрос.
— Да. Да, я облизала вилку. Я ела ею мороженое, которое немного капнуло мне на пальцы, — я провела языком по нижней губе. — Знаю, что мне следовало бы пользоваться ложкой, но в этой вилке что-то есть. С ней все вкуснее.
Его хватка на моих волосах усиливается.
— Где ты взяла вилку?
— На распродаже.
— Она была одна или в комплекте?
— В комплекте.
— Где это?
— Вилка? Я же говорила тебе. Она где-то на полу.
— Нет, остальное столовое серебро. Покажи его.
Он отпускает меня, отсутствие его прикосновений заставляет ощущать себя словно сдувающийся воздушный шарик. Это действительно самый странный сон, который мне когда-либо снился. Я веду его на кухню к деревянной коробке с бархатной подкладкой, в которой хранится остальное серебро. Он берет коробку и останавливается, чтобы прочитать маленькую латунную этикетку на лицевой стороне.
— Чернильница.
— Так назывался проект, о котором ты говорил.
— Да.
Он открывает коробку и начинает изучать ее содержимое.
— Это столовое серебро, которое мы использовали на церемонии награждения. Помню, как подумал, что оно слишком вычурное.
— Какая церемония награждения?
Он скорее покачивает головой, чем отвечает, и затем смотрит на свою правую руку.
— Ничто из этого не кажется возможным, но я видел невозможное и стал его частью. Я не понимаю, как это произошло, и выжил ли кто-нибудь еще, но я выясню, — он закрывает коробку. — И ты мне поможешь.
Глава пятая
‡
Хью
Бостон, Массачусетс
1941
Остановившись перед дверью склада без опознавательных знаков в менее притязательном районе Бостона, я достаю из кармана листок бумаги и разворачиваю его. На нем изображено животное, на которое с высоты спускается свирепый орел с широко расправленными крыльями, но с одной ногой вместо двух.
Дяде Сэму нужна каждая птица в воздухе. Поддержите войска, осваивая специальные навыки. С вашей помощью они станут непобедимыми. Зарегистрируйтесь сегодня, чтобы спасти мир.
Адреса нет, но есть указания, как добраться до этого здания и этой двери. Я нажимаю на дверной звонок, не позволяя себе сомневаться, правильный ли это шаг. Альтернатива неприемлема. Каждый из моих друзей уже ушел на войну.
В моем городе остались только очень молодые, очень старые мужчины и такие, как я — те, с кем что-то не так. Моя мать пыталась уверить меня, что мне повезло, но отец понимал. В свои сорок четыре года он записался в армию и говорил, что гордится тем, что пережил Первую мировую. Моя мать не могла понять, как гордость может затмить страх. Я больше боялся остаться бесполезным, чем умереть. И я был не одинок в этом чувстве. Молодые и старые лгали о своем возрасте, чтобы получить право уйти на фронт.
К сожалению, я не мог скрыть то, чего не хватало… Если бы я в детстве знал, что решение самостоятельно срубить дерево однажды лишит меня шанса спасти мир, я бы никогда не взял в руки тот топор.
Мне не хватает одного пальца.