Все, что я тут пишу, в общем-то — банальности. Подобными умозаключениями полны советологические исследования и вульгарная антисоветская пропаганда. Как бы, однако, там ни было, «что-то не благополучно в нашем королевстве». Обидно, что страна при таких ресурсах, наверно, уже превращается в заурядное большое государство с иррациональной, но закономерно присущей большой стране, логикой внешней и внутренней политики с бездуховностью и безыдейностью, с реагированием на всякое внутри и вокруг, но без собственных идей и без вдохновенья. И что делать, никто не знает. Не за Солженицыным же идти с его подонством.
Больше всего обидно, что мы уже сколько десятилетий не можем набить магазины от Бреста до Владивостока современным барахлом и едой. Здесь, судя по всему, нужна настоящая смелость, готовность пойти на риск, не путаясь в выкладках маразматического Байбакова и ему подобных.
Загладин приехал из Португалии и Франции. Полтора часа его слушали на Политбюро. Сам факт — неслыханный, еще более неслыханно, что мы согласились на социал- демократическую Португалию и устами Загладина сказали об этом Куньялу. По существу это может иметь принципиальные последствия. Но не для нашей пропаганды и науки, которая по- прежнему будет пережевывать и перелицовывать абзацы из старых учебников. Поразительно в этом смысле двухподвальная статья в «Правде» — о задачах философской науки на современном этапе. Это — нечто! С одной стороны, все у нас, согласно статье, на научной основе, а с другой стороны — для человека, знающего положение дел, — такая статья — циничное подтверждение того, что марксистско-ленинская наука у нас — это болтливая схоластика, которая у нас сама по себе, а жизнь и политика — сами по себе. Крутятся научные колесики, идут хорошие зарплаты и гонорары, затеваются интрижки друг против друга, идет охота за ревизионистами, ломаются иногда отдельные судьбы, кто-то остается без партбилета, что в целом придает серьезность «проводимой работе», повышает «сознание политической ответственности». Но все это нужно только для того, чтобы колесики и в этой части закосневшего истеблишмента вертелись, демонстрируя «соответствие».
Встречи Загладина в Париже с Канапой, Дени и Фитерманом были, по его словам, возмутительны. Хотелось, говорит, встать, опрокинуть стол и уйти. Грубо и нагло французы говорили, что мы все делаем не так, что у них с нами коренные расхождения в оценках разрядки, и вообще хода мировых событий, что из мирного сосуществования сделаны ошибочные выводы и т. п.
Суть дела, видно, в том, что то, что для Берлингуэра и югославов — пройденный этап (демонстративная и, не у кого не вызывающая уже удивления независимость от Москвы, потому и нет необходимости говорить об этом публично каждый день), — для Марше еще не преодоленная проблема. Парадоксально то, что они, обвиняя нас в реформизме и ревизионизме по части внешней политики, по сути отстаивают свое право проводить реформистскую политику внутри страны. Иначе говоря, хотят, чтобы мы, СССР, антиимпериалистическим кликушеством в адрес Жискар д'Эстэна помогли им придти на его место и устраивать социал-демократический социализм во Франции.
Какова наша позиция? Да, никакой. Повергла, однако, всех нас в смущение неожиданная встреча Брежнева с Зародовым (шеф-редактор журнала «Проблемы мира и социализма»), который только что опубликовал разгромную статью в «Правде» в адрес Марше, итальянцев и испанцев. И это тогда, когда Брежнев вроде никого не принимает и пробиться к нему невозможно. Да он и не в курсе дела.
Остается гадать — сделана ли эта зуботычина по верху преднамеренно или по безалаберности, когда одна акция не связана со всеми другими и даже прямо противоположна им.
Б. Н. вернулся из Крыма. Дважды звонил по внутреннему телефону.: что я думаю о конференции компартий Европы? Сегодня должен был приехать Аксен (член ПБ СЕПГ), чтоб рядить с Б. Н. «что делать?» Я сказал Б. Н.'у, что в новом проекте Декларации (коммюнике) есть попытка пойти навстречу и французам, и нашим правым оппонентам. Но я, мол, сделал ряд существенных правок и рассчитываю, что они будут учтены.