— У нас не будет ничего особенного, пан профессор. Такая, знаете ли, студенческая свадьба… Все впопыхах.
Ондроушек кивнул:
— Я сам когда-то так женился. Но это не влияет на оценку вашего ответа.
Он помолчал немного, потом сказал:
— Мы с вами ничего пока не говорили о внутреннем положении соседней Пруссии…
«Не говорили и говорить не будем», — решил я, так меня это ошарашило в первый момент. Потом подумал, что присутствие Ондроушека на свадьбе может обернуться куда худшей катастрофой, чем провал экзамена; сосредоточившись на этой новой мысли, я отвлекся… и вспомнил все, что знал или читал когда-либо о Пруссии.
Профессор некоторое время с удовлетворением слушал — должно быть, ему польстило, что я цитирую фразы из его литографированного курса, — вынул ключи, раза два хмыкнул, оглядел свой стол и запер ящики; взяв портфель в руки, снова хмыкнул и сказал:
— Ну что ж, благодарю!
И все это имело такой вид, как будто он вообще не сомневался, что в итоге вытянет из меня что-нибудь дельное.
— Спасибо, пан профессор, — сказал я, беря зачетку.
— Благодарить не надо! Учите для себя, — ответил он и открыл дверь.
Я вышел в коридор, чувствуя легкую дрожь в коленях. И понял вдруг, что относился я к Ондроушеку неважно. Ну что мне стоило готовить темы более добросовестно?.. Мне захотелось что-нибудь еще ему сказать, но он меня опередил:
— Куда мы едем?
Машину он предлагал вполне серьезно.
— В Нусле, — ответил я. — А стоит ли вам затруднять себя, пан профессор?
Он махнул рукой:
— Какие пустяки!
Наверно, он был прав.
Мы молча сошли по лестнице, Ондроушек знаком предложил мне сесть возле себя и стал искать в карманах сигареты. Потом вставил в зажигание ключ и повернул. И тут я во второй раз облился холодным потом, вспомнив, что, пока Ондроушек возле меня чертыхается, Ладена ждет внизу у лестницы около здания Национального комитета. Такого невезения у меня не было давно.
Серьезно.
Ключ в замке. Аккумулятор в порядке. А машина не заводится, хоть тресни.
8
Ладена всматривалась в проходящих и окидывала взглядом улицу не в страхе и растерянности, как бывает в таких случаях, а совершенно спокойно, чуть не равнодушно.
Я должен был приехать к половине одиннадцатого — так мы во вторник вечером договорились, — но был уже двенадцатый час, когда Ондроушек наконец затормозил, хлопнул меня приятельски по плечу и сказал совсем не таким голосом, как говорил на лекции:
— Авансом поздравляю, коллега. Всего труднее первые полгода. А там привыкнете!
И глаза у него были смешно растроганные. Я в тот момент готов был самому себе надавать пощечин. Ондроушек все-таки мировой мужик! Но ведь попробуй разберись, когда перед тобой преподаватель.
Поблагодарив и помахав ему на прощанье, я стрелой пересек тротуар, крепко взял Ладену за руки и, как бы ограждаясь от упреков с ее стороны, сказал:
— Это все Ондроушек… Ни о чем не спрашивай… вроде бы обошлось… не знаешь, где ребята?
— Наверно, наверху, — сказала Ладена. — Только я с ними незнакома — не могу ничем помочь…
— Что с тобой? — выпустил я ее руки и отступил.
— А с тобой что? Вид у тебя угрожающий. Я полагала, ты сегодня женишься… Что это на тебе за галстук?
— Ты дурочка… Да я бы… — хотел я сжать ее в объятиях.
— Тяни, тяни — пропустишь свою очередь! — улыбнулась Ладена.
Я взял ее за руку и побежал по лестнице.
— Народу там полно, — сказала она мне в первых раздвижных дверях.
— Я выбрала «Невинные забавы» Кёмферта. Это нам проиграют…
— Прекрасно, — сказал я и стал высматривать в коридоре знакомые лица.
— И отдала документы, как ты велел. А это мы с девчонками нарвали утром возле общежития, — вытянула она руку с букетом. — Скажи еще: нравится тебе мое платье? — и отстану.
— Нравится платье, все нравится, не нравится мне только, что ты лжешь!
— Как?
— Букет этот ты купила и заплатила семьдесят крон, — сказал я, быстро сосчитав гвоздики по десяти крон штука.
— По-моему, ты напрасно нервничаешь…
— Нет, не напрасно — нигде нет ребят!
На втором этаже я остановился и оглядел коридоры.
— Трудно тебе, Алеш! Без ребят — ни шагу… Но теперь у тебя я!
— Должны же у нас быть свидетели! — чуть не сорвался я на крик.
— Ребята — выше этажом. Там и товарищ, который оформляет браки. И две свидетельницы.
— Ты сюда?..
— …позвала Вишню и Ярку Дрбоглавову. Иначе они мне никогда бы не простили. Тебя это задевает?