— Ну и напугалась я! Откуда ты, дочка, словно снег на голову?
Эти прямые, какие-то уж очень непосредственные слова потрясли Божену. Может, лучше сразу уйти, вернуться в свое многоэтажное общежитие у реки, попробовать еще раз… Чтобы не терзать маму, чтобы только ее не мучить!
Поздно. Мать испытующе оглядела Божену, она уже знает: что-то с ней неладно. Ее глаза мгновенно все схватывают. От них никуда не денешься.
— Мама. — Божена делает к ней шаг. — Я должна тебе сказать…
Матери сорок восемь, она почти такого же роста, как дочь, и ее удлиненное гладкое лицо выглядит очень молодо. От слов Божены ее губы и подбородок дрогнули.
— Что случилось?
«Какой-то негодяй обманул и бросил… Ждет ребенка! — пронзило ее злое предчувствие. — Что же еще? Ах, беда, беда…»
Божена энергично трясет головой, что-то вязкое на губах мешает ей раскрыть рот.
— Говори, раз уж ты тут! Не бойся, все выкладывай!
— Мама, я туда больше не вернусь…
— Как это? — не понимает мать, и взгляд ее задерживается на сумке в Божениных руках.
— Чемоданы я еще вчера отправила багажом.
— Почему? Тебя выгнали из института?!
Глаза сужаются, взгляд напряжен, точно она хочет увидеть сквозь Божену — что с ней, что ее на самом деле сюда привело.
— Не выгнали, — тихо говорит Божена, лаская взглядом маленькие, послушные ведерки. — Просто не получилось у меня. Экзамены не сдала, завалила сессию. Не гожусь я для этого института, не про меня он, мама…
— Ты же сама выбрала, никто не неволил, я-то в ваших науках вообще не разбираюсь…
Малыши в соседнем помещении жалобно мычат и топочут. Мать кричит им в открытую дверь:
— Вы что, с ума посходили, беспутные? Потерпите малость, а то получите ремня!
«Был бы тут отец, — подумала Божена, — он бы сразу стал меня ругать. Ох-хо!»
— Отец хотел, чтобы я пошла в сельскохозяйственный. Я себе этого не представляла, думала, будет легче…
Божена растерянно смотрит на стоящую напротив женщину, неподвижную, точно статуя. Всем своим молодым, крепким телом она мысленно приникает к ней.
— Тебе бы еще подумать хорошенько! — спокойно говорит мать и поправляет платок. — Не ты первая завалила экзамены.
— Знала бы ты, мама, до чего мне там было тошно! Вспомню, как плавала у доски, — и хоть сквозь землю провалиться. А химия… Все мне там обрыдло!
— Но попытаться-то можно! Потом жалеть будешь.
— Никогда не пожалею, что бросила институт! — с неожиданной горячностью воскликнула Божена. — Лучше где хочешь буду работать…
Мать серьезна и озабоченна.
— А теперь куда подашься? В какой институт? Куда тебя возьмут?
— Живут же люди и без институтов! Найду работу…
— Ох, девочка, девочка… До сих пор ведь хорошо училась. Что с тобой стряслось?
— Ну, отличницей я сроду не была. Не строй на мой счет иллюзий, мама.
— А ты подумала, что скажет отец? Он все болеет, на меня и то другой раз поворчит… Увидишь, он потребует, чтобы ты вернулась.
— Ничего не выйдет, — взрывается Божена. — Я уже подала в деканат заявление. И вещи домой отправила.
Печально вздохнув, мать отворачивается.
— Да, наломала ты дров! Глаза бы мои не видели, что станет вытворять отец, когда вернется. Имриху ничего не говорила?
— Нет, — быстро отвечает Божена, умалчивая, что целый месяц вообще не видела брата, хоть и живет с ним в одном городе. Спросить бы про отца, но задавать матери прямой вопрос не хочется.
Женщина в черном фартуке отворачивается к телятам, потом переводит взгляд на ведерки и качает головой.
— Впору отправиться в трактир и опрокинуть стопку горькой! Чтобы уж все вверх ногами!
«Неужели она так расстраивается, что я не посоветовалась с братом? Конечно, я сглупила, — кается в душе Божена, — но не из-за этого же она говорит такое?!»
— Ты здесь, а отец там! — мать вскидывает руки ладонями кверху. — Сегодня утром поехал. Представляешь?
— Ко мне? — тихо спрашивает Божена. Если уж мама начинает сердиться, дело плохо. В таком случае надо уйти в себя, съежиться, спрятаться в скорлупу.
— К тебе! — произносит мать с горькой усмешкой. — Одна ты там, что ли? А Имро? У него, поди, неприятности почище твоих…
— Что случилось?
— Чисто дитя несмышленое! Тебе бы первой надо знать. Надеюсь, не забыла, в какой он попал переплет. Может, его и с работы выгнали… Вот какие мне от вас радости! Скорей бы уж на тот свет…