Вскоре на территории прежних русских княжеств было образовано 79 иезуитских опорных пунктов (резиденций, миссий, коллегий), среди них иезуитские коллегии в Бресте, Бобруйске, Витебске, Гродно, Драгичине, Могилеве, Минске, Меречи, Несвиже, Орше, Слуцке. Орден иезуитов, официально созданный для обороны папы и католичества, для наведения порядка в ареале западной церкви, в данном случае выступал в качестве орудия захвата ареала соседней христианской церкви, с которой именно в это время был заключен мир в виде Брестской унии, легализовавшей существование православной церкви путем ее подчинения римско-католическому королю.
Прежде всего иезуиты занялись индивидуальной обработкой православной феодальной верхушки через детей, обучавшихся в иезуитских учебных заведениях. За первые три-четыре десятилетия иезуитской деятельности почти все феодалы Юго-Западной Руси перешли в католичество.
«Где дом князей Острожских, сиявший более всех других блеском своей старожитной веры? Где роды князей Слуцких, Заславских, Вишневецких, Чаторыжских, Пронских, Масальских, Лукомских и других? Где родовитые Глебовичи, Ходкевичи, Сапеги, Тышкевичи, Корсаки, Семашки, Калиновские?..»
– с горечью вопрошал старобелорусский книжник.
Иезуиты впервые в истории смогли организовать централизованную систему образования, с четкой трехступенчатой преемственностью (училище – коллегиум – академия), единой программой, четкой системой подготовки преподавательских кадров, железной дисциплиной и специальной педагогикой. Основоположник иезуитской педагогики Петр Канизий главным предметом школьного образования поставил латынь. Первый и второй классы так и назывались – грамматическими, третий – синтаксическим, четвертый – поэзия, пятый – риторика. Сверх того были классы философские, где изучался христианизированнный Аристотель, да еще богословский (по Фоме Аквинскому).
В иезуитских учебных заведениях латынь господствовала не только как язык обучения, но и как язык быта семинаристов. За каждое употребленное в быту, даже в детской игре, слово родного языка полагалось строгое, истинно иезуитское наказание, освобождение от которого достигалось лишь в том случае, если наказуемому удавалось подловить, а иногда и спровоцировать товарища на тот же «грех» – употребление слова родного языка. Если Реформация стимулировала расцвет народных языков, подъем их до уровня литературного, то контрреформация означала победу латыни, упадок и деградацию других языков.
Характернейшей чертой религиозной борьбы на территории Юго-Западной Руси того времени было определенное классовое расслоение. Православие покидали, становясь нововерами, униатами, католиками, прежде всего крупнейшие феодалы; среднее сословие мещан, ремесленники, купцы и основная крестьянская масса держалась православия, видя в этом способ сохранения народности. Все чаще и чаще «ясновельможные паны», переходя в католичество, оставляли свой родной язык, перенимали польскую одежду, обычаи, нравы, польский язык. Складывалось более или менее четкое распределение: дворяне (шляхта) – католики, а крестьяне и мещане – православные либо униаты. Это они путем добровольных сборов денежных средств организовывали местные «братства», открывавшие школы и типографии, издавали богослужебные книги и духовно-нравственные книги, учебную и полемическую литературу.
Первую братскую школу при поддержке князей Острожских открыли в Турове (1572 г.), затем – во Владимире-Волынском (1577 г.), Остроге и Слуцке (1580 г.). В 1586 г. была открыта братская школа во Львове, а в 1588 г. – в Вильно. Они сыграли огромную роль в создании учебной литературы и стали тем фундаментом, на котором несколько позже была построена система народного образования русского, украинского и белорусского народов. Усилиями братств были созданы и напечатаны первые наши грамматики (Вильно, 1586; Львов, 1591; среди них и грамматика Мелетия Смотрицкого, 1619; и др.), а также словари (Лаврентия Зизания, 1596; и др.). На базе новой братской и монастырской школы было основано первое наше высшее учебное заведение (Киево-Могилянская коллегия, 1631), сблизившее нашу систему образования с европейской.