Языковая политика империалистических держав в бывших колониях и зависимых странах стала орудием претворения в жизнь идеологических установок империализма.
Было бы неправильно в каждом действии того или иного языковеда, направленном на разумное применение английского, французского, испанского и других международных языков в международном общении и культурном обмене, видеть стремление к использованию названных языков для пропаганды буржуазной идеологии, а также идеологии неоколониализма. Несомненно, среди западных языковедов есть и такие, которые искренне стремятся помочь своими рекомендациями развивающимся странам в решении языковых проблем. В то же время среди них есть и заблуждающиеся, не понимающие, что они служат целям и задачам, не отвечающим коренным жизненным интересам народов развивающихся стран.
В своем стремлении всеми силами помешать успехам национально-освободительного движения языковеды этого рода стараются использовать язык как мощное средство идеологического воздействия, учитывая, что он является главным «духовным» орудием ведения политическом, идеологической борьбы, организации духовной жизни общества, воздействия на него.
Попытаемся ниже дать краткий анализ различных приемов использования языка в интересах идеологии неоколониализма.
На первый взгляд может показаться, что концепция языковой лояльности относится к демократическим принципам решения языковой проблемы. На деле же она представляет собой фальшивый лозунг буржуазной демократии, который создает иллюзию свободы любого подхода к вопросу о роли языка в жизни его носителей, в развитии национальной культуры, в общественно-политической жизни народа. Идеологи буржуазной демократии, буржуазное государство, служащее орудием в руках господствующих эксплуататорских классов, освобождают себя от «лишних» экономических, социальных, политических, моральных забот о языках и культурах зависимых, угнетенных народов.
Таким образом, концепция языковой лояльности – это одна из форм, один из приемов идеологической борьбы против национально-освободительного движения. На деле эта концепция свидетельствует:
во-первых, о недооценке, о пренебрежительном отношении буржуазной идеологии, буржуазного государства к языкам национальных меньшинств, к их роли и значению в жизни их носителей. Создается впечатление, что речь идет о малозначащем, частном, мелком социальном явлении;
во-вторых, об отказе буржуазной идеологии, буржуазного государства оказывать материальную и политическую помощь, направленную на развитие языков и культур национальных меньшинств и угнетенных народов, на усиление роли этих языков в деле повышения общеобразовательного и культурного уровня;
в-третьих, о стремлении апологетов буржуазной идеологии, буржуазной государственной системы, особенно в таких крупных многонациональных буржуазных государствах, как США, под фальшивым лозунгом языковой лояльности вести борьбу против развития национальных языков, расширения их социальных функций, повышения роли этих языков в жизни их носителей.
При активном участии идеологов буржуазной государственной системы язык, которым пользуются господствующие классы, объявляется государственным, официальным языком, что находит отражение в конституции. Этот язык оказывается в привилегированном положении: государство берет на себя все заботы о развитии и распространении этого языка. На языке, объявленном государственным, повсеместно осуществляется официальная переписка, ведется делопроизводство, он является официальным языком судопроизводства; на нем действует вся государственная система образования.
Таким образом, другие народы, проживающие на территории данного буржуазного государства, не имеют своей государственности, национальной автономии, которая способствовала бы защите национального языка, развитию национальной культуры на этом языке, расширению сфер его применения и т.д. Государство субсидирует применение только государственного языка в системе образования, судопроизводстве, официальной переписке, делопроизводстве и т.д. Так, например, в США проживает коренное население численностью более 1 млн. чел., однако оно лишено своей государственности, национальной автономии, государство не субсидирует развитие языков и культур, не создает за счет государственных средств национальные школы с обучением на национальных языках, культурно-просветительные учреждения, функционирующие на родных языках этих народов. Государство не заботится о создании, например, государственных школ с обучением на итальянском (в США проживает более 4 400 тыс. итальянцев), норвежском (в США свыше 600 тыс. норвежцев), польском (в США более 2.400 тыс. поляков) [Брук, 1981, 801] и других языках (кроме английского), о создании учебников и учебных пособий, не занимается подготовкой учительских кадров за счет государства и т.д.