При анализе религиозной лексики методологическая позиция исследователя в существенной мере влияет на представление о способе соотношения некоторых элементов структуры языка с внеязыковой действительностью. Аналогичная ситуация возникает, например, при рассмотрении термина «(абсолютная) идея» с методологических позиций, в основу которых положен объективный идеализм Гегеля, и с позиций диалектического материализма.
Велика также роль методологических установок при теоретической интерпретации идеологически обусловленных языковых явлений. Рассмотрим в качестве примера теоретические построения Э. Топича [Topitsch, 1960] и Т. Уэлдона [Weldon, 1962]. Оба автора, пытаясь теоретически осмыслить многозначность основных терминов политики и философии, приходят к выводу, что термины эти являются «пустыми формулами» без какого-либо понятийного содержания и служат только для того, чтобы вызвать или стабилизировать определенные эмоции. Дело в том, что авторы исходят в своих рассуждениях из неопозитивистского тезиса о якобы ненаучном характере любых общественных теорий. История развития и изменения значений основных терминов политики рассматривается в отрыве от истории развития общественной жизни; таким образом полностью исключается из поля зрения влияние социальной действительности на язык, в результате чего делается невозможным усмотреть системность в словаре политики и философии. Совершенно очевидно, что такое толкование лингвистического факта вытекает не столько из понимания авторами природы языка, сколько из их общефилософских представлений.
Интересно отметить, что в последнее время имеет место весьма своеобразный обратный процесс: некоторые положения лингвистической теории сами начинают играть роль методологических установок в отдельных направлениях буржуазной философии. Как пишет в этой связи А.С. Мельничук,
«в течение последней половины столетия язык и языкознание превратились в своеобразную арену упорной и непримиримой борьбы двух антагонистических философских лагерей – диалектического материализма, с одной стороны, и различных направлений идеализма и позитивизма – с другой. Достаточно вспомнить, какую роль играет та или иная интерпретация языка и языковых функций в методологических основаниях таких направлений современной буржуазной философии, как неопозитивизм (в частности, лингвистическая философия, общая семантика и др.) или философия структурализма, чтобы прийти к выводу о несоизмеримо возросшем удельном весе теоретико-лингвистической проблематики в современной идеологической борьбе» [Мельничук, 1974, 100].
Как показывает опыт развития науки и общественная практика, наиболее адекватную философскую базу научного познания дает диалектический и исторический материализм, а потому в основу социолингвистического исследования взаимоотношения языка и идеологии должна быть положена марксистская теория общества. Только опираясь на диалектический и исторический материализм, можно построить теорию, в которой не сможет иметь места искажение действительного взаимоотношения языка и идеологии, – теорию, которая даст правильное толкование самым разнообразным идеологически обусловленным языковым явлениям. В то же время разработанная на основе марксистской методологии, научно обоснованная теория взаимоотношения языка и идеологии может оказать существенную помощь в критике некоторых направлений современной буржуазной философии.
Исследование взаимоотношения языка и идеологии должно опираться не только на четкую методологическую базу, но и на определенные теоретические принципы исследования. Так, в самых общих чертах один из основных принципов изучения специфики отражения идеологии, например в лексико-семантической системе языка, состоит в том, чтобы вычленить из семантической структуры слова значение идеологического содержания и изучить особенности его проявления в языке, не ставя перед собой задачу анализа всей семантической структуры слова. Следует подчеркнуть, что такое исследование невозможно без учета самого широкого социального контекста.