Демократизация языка в виде концепции равноправия всех видов употребления языка заключает в себе две опасности, одна из которых явная, а другая скрытая или сознательно не замечаемая английскими социолингвистами.
К очевидной опасности относится тенденция отклонений, нарушений нормы стандартного языка. Это выражается не только в проникновении диалектизмов, жаргонизмов, элементов разговорной речи в письменные тексты массовой коммуникации и в расширении диапазона диалектов, звучащих в устных видах массовой коммуникации в самой Британии (см.: [Trudgill, 1979]), но и в особой системе языковых модификаций, которую весьма трудно охарактеризовать одним понятием, поскольку причины этих модификаций имеют весьма сложный и нерегулярный характер. Наиболее типичными проявлениями негативных, с точки зрения нормализаторов языка, являются:
1) усложнение способов выражения,
2) предпочтение длинных слов коротким,
3) появление различного рода эвфемизмов, метафор,
4) использование лексики, принадлежащей тематически и функционально к другим сферам общественной жизни, например, технике, науке, экономике и др.
Так, например, вм. now ʽсейчасʼ употребляется в языке массовой коммуникации at this point of time ʽв данный момент времениʼ, at the present time ʽв настоящее времяʼ, вм. many – numerous, вм. ease – facilitate, вм. to do – to implement и др. Значение одного слова нередко передается при помощи отдельного лексически оформленного выражения, например with possible exception of вм. except, содержащего значимое слово или не содержащего его, например totally lacked the ability to вм. couldnʼt.
Отмечается значительное проникновение технической лексики в разговорный язык: из теории информации, например, input ʽввод информации в память компьютераʼ, printout ʽответ компьютера в печатном видеʼ, feedback ʽобратная связьʼ, которые в разговорном языке и языке массовой коммуникации используются в значении ʽвопрос, заявка, ответʼ.
Метафоричность языка массовой коммуникации, тенденция к эвфемизмам проявляется не только в текстах политического содержания, где появляются лексические элементы типа escalate, stonewall, где a depressed socioeconomic area означает slum ʽтрущобыʼ, но и в спортивных сообщениях, где синонимами для scoring a goal ʽзабить голʼ являются ramming the ball home ʽтаранить мяч домойʼ, hammering ʽвколотитьʼ, tucking ʽзаложитьʼ, slatting ʽвхлопатьʼ (the ball in) (мяч)ʼ.
Все эти модификации английского литературного языка, связанные с применением его в средствах массовой информации, рассчитанной на вкусы определенной аудитории, не выходят за пределы вопроса о нормировании различных видов письменной и устной литературной речи. Большинство из них могут быть случайными, эпизодическими употреблениями, впоследствии исчезающими, тогда как определенная часть таких модификаций связана с активизацией тех или иных языковых процессов, проявляющихся в большей степени в массовой коммуникации, как наиболее подвижной сфере применения языка.
Вторая опасность, скрытая в попытке уравнять все варианты языка в теории социолингвистики, имеет не столько лингвистическую, сколько идеологическую подоплеку. Проникновение отдельных диалектных элементов в разные сферы употребления литературного языка, в том числе и в сферу массовой коммуникации, не означает, что в пределах данных сфер начинает доминировать диалект. Напротив, эти явления могут рассматриваться как обогащение литературного языка, который вряд ли уступит свое место диалекту, основные социальные функции которого ограничены бытовым общением в узких региональных или социальных границах. Либерализм в решении вопроса о равноправии всех вариантов языка может обернуться жесткой языковой и культурной политикой, узаконивающей социальное неравенство в условиях капиталистического общества, где ярко выражена тенденция разделения элитарной и массовой культуры.
Развитие системы стран третьего мира особенно остро обнажило вопросы национальной и языковой политики. Уже в конце 60-х годов внимание американских социологов было направлено на изучение образа жизни, культуры этнических меньшинств, проживающих на территории США. Причиной такого внимания явились не столько научный интерес к этническим и языковым проблемам этнических групп в США, сколько вполне конкретные прагматические цели. Одной из них было стремление выявить особенности формирования общественного мнения среди данной части населения, составляющей то «молчаливое большинство», поведение которого не всегда удается прогнозировать в период выборной кампании. Результатом такого изучения явились публикации, посвященные проблемам функционирования массовой коммуникации в условиях сложной по этническому составу аудитории, описанию структуры и характера отношений в пределах различных этнических групп и между этими группами [Olsen, 1970, 682 – 697; Keech, 1968; Fishman, 1968; BI, 1975]. Основной формой манифестации социального антагонизма со стороны «небелого» населения Америки является отчуждение последнего от всей системы общественной и политической жизни страны.