Ну вот. Сам против себя ребят настроил. Вот дурак. И никак не могу решить, черт бы меня побрал, что делать. Ведь уж сентябрь на исходе. Я завтра к Долли — а ее увезли… О господи! Не узнаю даже, как там с малышом.
Во вторник вечером Красномордый велел Андре заткнуть деревянной затычкой уложенную в ров трубу. Андре не заткнул, позабыл. Ночью шел дождь, и наутро в трубе оказалось полным-полно мокрой земли. Красномордый рассчитал Андре.
XXIV
Андре шагал по грязной дороге к Эдмонтону. На рабочие башмаки налипали сухие листья и комья влажной земли. Была пятница. Пятница — день невезучий, сказала как-то со смехом сестра Бригитта. Андре понимал, что она говорила не всерьез, и все-таки пятницы он не любил. День выдался холодный, хмурый. Вода в придорожных кюветах подернулась льдом, тополя почти облетели, только на самых верхушках шелестела редкая листва. Андре нес мешок из-под муки, который одолжила ему Сара, на мешке был изображен Робин Гуд, в мешке — вся одежда Андре.
Дождь тщательно промыл дорожную гальку, местами камешки блестели, как отполированные. По привычке Андре нагнулся, подобрал несколько любопытных камешков. В одном были вкраплены золотистые зерна. Рассматривая камешек, Андре переворачивал его в натруженных, с мозолями руках.
Камни! Идиот, чокнутый. Права мать: в башке ничего, кроме этих камней.
Андре со всей силы запустил камнем, смотрел, как тот летел, задев еловые ветки далеко за деревьями у края поля.
Ясно одно: надо искать работу. Как приду в город — сразу на биржу. Вчера за ужином ребята поговаривали, что с работой теперь вроде снова туго. Может, повезет?..
На окраине города Андре приметил автобусную остановку. Стал в ожидании автобуса, глядя, как с неба на землю слетают, кружась, причудливые снежинки. Завидя приближающийся автобус, принялся шарить по карманам в поисках мелочи.
— Мелочи нету, — смущенно улыбаясь, признался он водителю.
— Ну конечно, у всех у вас мелочи нету!
Двери захлопнулись прямо перед носом у Андре, автобус укатил.
— Вот собака! У самого небось в кармане шаром покати.
Андре шагнул с тротуара, попытался остановить машину. Но они проезжали мимо.
Остановятся, как же! По мне сразу скажешь, что я безработный. Ладно, пойду пешком. Хорошо бы жилье какое подыскать. Помыться, постирать.
Он двинулся с самой окраины к центру, на биржу труда, по пути обнаружил, что находится неподалеку от дома миссис Сэвчек. Сначала было решил не заходить, но потом, движимый каким-то смутным предчувствием, Андре все-таки свернул в переулок, ведущий к черному крыльцу дома, надеясь хоть по каким-нибудь, признакам определить, что Долорес еще там. Но все обернулось совсем иначе. На веревке перед домом висели два хлопчатобумажных коврика, что некогда лежали на полу у них в комнате, и занавески, которые Андре сам столько раз раздвигал и задвигал на окне.
Старуха уборкой занялась… Долли увезли! Ах ты, господи!.. Надо б зайти и… спросить, что ли…
Андре стоял, никак не решаясь войти, не отрывая глаз от дома. Но вот толкнул калитку, метнулся во двор, к гаражу, стал там, укрывшись в тени яблони-дички, на ветках которой еще висели тронутые морозом яблоки. Смелости войти в дом не хватало. По счастью, на крыльце с ведром в руке показалась сама хозяйка, на ее дородной, красной физиономии застыло свирепое выражение. Тяжело спустившись по ступенькам во двор, она выплеснула воду как раз под ту яблоню, где стоял Андре, едва не облив ему ноги.
— Ты?
— Где… Долорес у вас?
— Больше ее на порог не пущу. У тебя самого как духа хватило явиться?
— Вы… вы не знаете, где она?
— Только и видела, что ту прыщавую вертихвостку, с какой та все крутится… Эсси, как ее? Она и явилась за вещами Долорес. Ну что ты скажешь! Мне спасибо, значит! Как ты сбежал, так мне Долорес жалко стало. Ходила за нею, как за родной дочкой, а она меня так отблагодарила. Из больницы выходит, присылает ту Эсси — вещи давайте! А в комнатах — как хлев, вон, гляди, как хлев…
— Она в больнице?.. И… и… ребенок родился?
— Ребенок! Ишь вспомнил! Ты ж от него сбежал, еще не родился он. А та от него отказалась совсем, как от выродка. Ну вы и пара! Боже ж мой! Попугая и того не сберегли.
— Отказалась? Где она?.. Кто у нее?..
— Да Эсси сказала, что его, может, кто усыновит.
— Где это? Скажите, где?
Хозяйка перевернула ведро, вытрясла последние капли грязной воды.
— Иди, иди, других спрашивай! Может, в больнице «Ройал Элекс» или еще где. И кыш отсюда! Еще раз увижу, что ты тут рыщешь, полицию позову.