Парень кивнул, и девушка вбежала во двор. Вбежала — и не вернулась. Сильный дождь, пронизывающий, холодный; молодой человек до костей промок, да и терпение его было на исходе. Поняв, что ждет слишком долго, он решил войти — пускай родители его симпатичной знакомой думают о нем, что хотят. В конце концов, он приехал не к ним. А если что — скажет, чтобы катились колбаской. В чем они могут его упрекнуть? Какую дочь воспитали, такого кавалера она и подцепила. Набравшись смелости и придя к выводу, что имеет право на решительные действия (ведь тут уже пахнет подвохом!), он ринулся в дом. Но на кухне обнаружил только пьяного Беньямина Крча и его пораженную вторжением незнакомца жену.
— Ну, уважаемые, где Алиса? — спросил молодой человек.
— Алиса? Какая Алиса? — удивился Беньямин Крч. уставившись на него бессмысленным пьяным взглядом, почесал пятерней в затылке и повернулся к жене. — У нас есть какая-нибудь Алиса? Почему ты не сказала, мамочка, что у нас гости?
У стоявшего на пороге парня явно начали пошаливать нервы.
— Послушайте, папаша, оставьте ваши идиотские шуточки, — набросился он на пьяного.
Его слова, грубые, вызывающие, нахальные, разозлили Беньямина Крча. Голова у него была тяжелая, веки сонно слипались, но долг хозяина дома требовал принять меры. Он набычился, сердито засопел, обеими руками оперся о стол:
— О каких шуточках ты говоришь, сопляк?
— Не заводитесь, папаша, — зло повысил голос незваный гость. — Я пришел к Алисе. Она позвала меня! А вы закройте лучше пасть, не то я распишу вам витраж по первое число!
— Витраж! Ха, витраж! — Беньямин Крч весело отмахнулся, точно хотел сказать: не на такого напал, детка. меня иностранными словечками не проймешь! — Значит, витраж мой распишешь! Ну так слушай, что скажу тебе я: убирайся-ка отсюда, пока я не встал. Проваливай, не то сделаю из тебя отбивную — родная мать не узнает! Или садись и прикуси язык. Видишь, я здесь с женой один Жена, подай-ка этому трепачу стакан! А вообще ничего не имел бы против, кабы тут оказалась еще и твоя Алиса' Мамочка, ты не знаешь, куда подевалась его Алиса? Не знаешь? Ну вот, паренек, сам видишь: она не знает!
— Не изгиляйтесь, папаша! На меня ваше кино не действует. Алиса вошла в этот двор.
В ту минуту казалось, что молодой человек мог бы договориться с Крчем и по-хорошему, но Беньямин не принимал его всерьез — только насмешничал да вышучивал.
— Так говоришь — вошла? Очень может быть, в мой двор имеет право войти кто угодно, собаки я не держу. Однако двор — это еще, парень, не дом, а в дом никто не входил. Неужто я бы не заметил? Мамочка, я что — вздремнул? Нет, не дремал! Где тут подремлешь, когда ты мылила мне холку! Держала обвинительную речь, а я готовился к покаянию. Ты, малый, этого еще не знаешь. Бабы больше всего зверствуют, когда вернешься домой под градусом. А моя супружница в такую пору сущее исчадие ада. Не хочет меня понять! Не разбирается в жизни! Сидит дома, как клуша, и ждет, когда я вернусь, чтобы намылить мне холку. Да еще, малый, без шампуня! Ведь она меня ненавидит. Ей-ей, ненавидит! Вот ты… ненавидел кого-нибудь? Черта с два ты ненавидел, сопляк! Ты еще ноль без палочки… Молчи, вижу, что ты птенец желторотый. Присаживайся к столу, хоть узнаешь, что такое мужская компания. Выпьем! Эй, жена, найди-ка еще стакан! В этом доме стакана днем с огнем не сыщешь. Хозяюшка припрятала. Давай, давай, жена, ищи! Пусть наш дружок упьется в доску заодно со мной! С него же вода течет, точно он в штаны напустил. Да плюнь ты на все, дружок, бывает и хуже, куда хуже… Видал я и не таких субчиков. Фрайера хоть куда, а подсаживались и пили.
— Чихал я на ваше питье! — отвечал, скрипнув зубами, молодой человек. Его трясло от холода и злости. — Алиса мне сказала, чтобы я обождал, мол, позовет меня, когда узнает, как там дома…
— Ну и жди свою Алису, — расхохотался Беньямин Крч.
— Вы что, не понимаете: я хочу говорить с Алисой! Не собираюсь вам угрожать, но никто еще не околпачивал меня, как эта ваша Алиса! Если надеетесь, что вам удастся ее спрятать, то глубоко ошибаетесь! Со мной не шутите, не то пожалеете! Понятно? Терпеть не могу потаскух!
— Ладно, сопляк. Кончай разоряться, — вмешалась Юлия, поняв, что разговор заходит слишком далеко.
Она встала из-за стола и шагнула к двери. Решительно ее распахнув, рявкнула:
— А ну, катись отсюда!
Ее поведение застало парня врасплох. Он бы, может, и послушался и выбежал в дождливый вечерний сумрак, да злость оказалась сильнее, злость и невыносимое ощущение, что тебя надули, выставили на посмешище, как идиота.
— Спокойно, мамаша! Я пришел к вам как к порядочным людям. Но вам, видно, невдомек, что такое приличия. Сами такие же, как ваша доченька! Заманить человека, а потом — удрать! Вы ее спрятали — что ж, я ее найду, не думайте, все равно найду! С дороги! — Парень бросился к двери в горницу, нащупал выключатель. — Все равно, перепелочка-журавушка, я тебя отыщу, — сипел он, распахивая дверцы шкафов, расшвыривая вещи. Опрокинул стол, отпихнул ногой кресло, чуть не разбил экран новехонького цветного телевизора, плюнул на раскаленную плиту, словом, разбушевался не на шутку…