То, что происходило дальше, не поддается описанию. Вчерашний дежурный, стоя на коленях, рыдая и бия себя в грудь, клался всеми святыми, что ни на минуту не бросал свой пост, пока не кончилось его дежурство. Потом запер двери на ключ и удалился. Случилось это уже после того, как мы отбыли в игорный дом. Стражи с террасы не менее категорично заявляли, что видели своими глазами, как я вернулась на вертолете, вошла в дом и не выходила. Вертолеты сообщали по рации, что ничего не нашли. Толстяк сообщал то же с вертолета над Куритибой.
Патлатый в ярости метался по резиденции и крушил все и всех, кто попадался под руку. К шести часам вечера у нескольких человек из высшего обслуживающего персонала были выбиты зубы и подбиты глаза. Низший обслуживающий персонал в полном составе схлопотал по морде. Потом созвали совещание. Вертолеты не спускались, держа под наблюдением главным образом дороги.
— Нет, до города она не доехала, — решительно заявил маленький, подкрепляя себя стаканом крепкого напитка. — Наши люди сообщили, что они не спускали глаз с дороги. Там ни одна машина не проезжала.
— Если она бежала ночью, то теперь наверняка валяется где-нибудь в ущелье, — со злостью заявил лупоглазый.
Вертолеты получили указание спуститься ниже и обследовать все ущелья и овраги.
— Пожара не было, значит, машина не сгорела, — рассуждал патлатый. — Препятствия на дороге были в нормальном положении — мост поднят, шлагбаум опущен. Если этот осел, дежурный, не врет, значит, проехать она не могла, машину же прихватила для отвода глаз, оставила в первом попавшемся подходящем месте, а сама бежала.
— А как бежала? — воскликнули все трое.
— Ушла в горы. Пешком, как последняя идиотка. Я сам видел, как она готовилась, канат припасла…
— А еще молоток и зубило, — подхватил толстяк. — О боже, ведь при мне это было! Еще уверяла, что собирается ваять.
— Скульптура для отвода глаз. Она бежала в горы, рассчитывая там скрыться. Далеко она, конечно, не уйдет, главное, чтобы жива была. Немедленно всех на поиски! Во все стороны! Доставлять на вертолетах! Может, она уже там подыхает.
— А не могла она по воде… — заикнулся было маленький бандит.
— Исключено, воды она панически боялась.
— Могла притворяться.
— Могла. Но когда тонула в бассейне — не притворялась. Ведь она не знала, что за ней наблюдают. Антонио не прыгнул бы просто так. Он видел, как она захлебывалась, барахтаясь в воде. Нет, она и в самом деле воды боится.
— Да и обе моторки стоят на месте, — прибавил толстяк.
Уже почти стемнело, когда, методично обшаривая каждый метр скал, бандиты обнаружили «ягуар». Недолгий триумф патлатого угасили наступившие сумерки. В темноте продолжать поиски было невозможно. Еще какое-то время вертолеты летали, обшаривая землю прожекторами. Не только меня, но и никаких моих следов не было обнаружено.
На следующее утро, после бессонной ночи, толстяк лично обследовал окрестности. Возвращаясь на вертолете на базу, он глянул вниз и не поверил своим глазам.
— А ну-ка вернись, — приказал он пилоту. — Спустись к бухте.
Еще раз осмотрев бухту, он, все еще не веря себе, взялся за микрофон.
— Кто отплыл на яхте? Прием.
— На какой яхте? — не понял невыспавшийся патлатый. А может, недослышал. — Прием.
— Да яхте из бухты. На нашей яхте, «Морской звезде». Прием.
— Не понял, повтори. Прием.
— В бухте нет яхты, черт возьми! Спрашиваю, кто на ней ушел?
— Как это нет? На яхте никто не выходил в море, Фернандо здесь. Ничего не понимаю. Прием!
— Украла яхту! — заорал толстяк в ужасе. — Прием!
Все, что говорилось потом, — не для печати. Через несколько минут наличный состав спустился на лифте к коридору, ведущему к бухте. В мертвом молчании шли они по коридору. Когда дошли до дверей и обнаружили, что их нельзя открыть, мертвое молчание превратилось в свою противоположность.
Наличному составу — было их четырнадцать человек — пришлось вернуться, пробраться на четвереньках вокруг пальмы с видом на Европу и спуститься по железной лесенке.
Было два часа дня, когда двенадцать человек столпились на помосте, тупо уставившись на обрезанные концы, а двое со страшным грохотом сбивали прекрасно схваченные цементом камешки в нижней части ворот.
— У нее было два пути, — мрачно рассуждал патлатый. — Могла поплыть на север и запутаться в порту среди кораблей или врезаться в один из них. Или направиться на юг, тогда она должна высадиться в Гуаратубе, на острове в Сан-Франциско, или…
— У нее было три пути, — еще более мрачно поправил его лупоглазый бандит. — Она могла нигде не высадиться. Пусть вертолеты полетают низко над водой вдоль берега, может, что и обнаружат…