— У меня возникли трудности, — начал я заранее продуманный разговор, — из которых без вашей помощи мне не выбраться.
— Что же это за трудности? — заинтересовалась она. Зал уже был почти пуст, и я мог говорить относительно свободно.
— Я приехал сюда, к сожалению, не отдыхать, но и не в командировку, — предупредил я с улыбкой, — так как я не журналист и не инспектор. Я просто художник из Варшавы, вот мое удостоверение… — Тут я вытащил книжечку и, раскрыв, положил перед ней. — И если я хочу попросить вас об одолжении, то только в моих личных интересах.
Женщина остановила взгляд на удостоверении, потом посмотрела на меня. Минуту мы разглядывали друг друга, наконец она отвела взгляд и улыбнулась. Это была первая улыбка, появившаяся на ее до сих пор неподвижном лице.
— Уж очень торжественно вы начали разговор, чем же я могу вам помочь?
В июле этого года я был в Сопоте, в это же время здесь отдыхала одна девушка. Она говорила, что живет в вашем пансионате. Вот посмотрите, это она, — я вытащил фотографию и с бьющимся сердцем ожидал реакции моей собеседницы.
— Ах, да это пани Эльмер! Я ее отлично помню! — бросив взгляд на фотографию, воскликнула она.
Я вздохнул с облегчением.
— Да, именно Анка Эльмер… — повторил я с самоуверенной миной, ибо наконец-то узнал ее фамилию. — Мы… — я на минуту замолк, — очень подружились, и поэтому она подарила мне вот эту фотографию… На обороте она написала… пожалуйста, прочитайте, чтобы убедиться, что я говорю правду…
Заведующая пансионатом перевернула фотографию и прочитала слова, которые я сам написал еще в Варшаве, обдумывая сценарий этого разговора: «Чтобы Анатоль слишком быстро меня не забыл — Анка». Под ними были число и год.
Во взгляде заведующей я заметил искорки веселья, и это вдохнуло в меня надежду.
— Ну, хорошо, а что же я должна сказать?
— Сейчас объясню. При расставании, ибо, к сожалению, я должен был уехать раньше, Анка дала мне свой адрес в Варшаве, и пожалуйста… я его потерял!
— Я вам сочувствую. Но чем же я могу вам помочь?
— Мне пришло в голову, что в регистрационной книге пансионата записывается место постоянного жительства приезжих. Я сел в поезд и появился здесь, у вас…
— Вы приехали специально из-за этого адреса?
— Но не могу же я потерять такую девушку!
— Проще было обратиться в справочное бюро в Варшаве.
Я был готов и к этому замечанию.
— Ну, конечно же, я там был. Однако женщин с такой фамилией несколько десятков, а я не уверен, не является ли имя Анка уменьшительным от какого-нибудь другого имени.
— Ах, молодежь! — Заведующая рассмеялась и поднялась со стула. — Подождите, сейчас поищем.
Она пришла с книгой в черном переплете и положила ее передо мной.
Я возвращался в Варшаву в надежде, что моя погоня за этой проклятой девицей подошла к концу. И время было самое подходящее, ведь только шесть дней отделяло меня от возвращения Терезы. Я вернулся довольно поздно и не решился тотчас отправиться по полученному адресу. Пошел туда на следующий день утром.
Двери мне открыла пожилая женщина, худая и маленькая, с седыми, мелко завитыми волосами. Лицо ее было покрыто морщинами, но глаза сохранили юношеский блеск.
— Ну, зачем такой трезвон! — фыркнула она вместо приветствия, так как я действительно под влиянием хорошего настроения несколько дольше задержал палец на кнопке звонка.
— Ради бога извините. Анка дома?
— Вы что, снова за свое? Ведь я уже раз вам ответила!
— Как это снова?.. — удивился я. — У меня к ней очень важное сугубо личное дело.
— Так вы не из милиции?
— Откуда? Но может быть, вы уделите мне немного внимания? Неудобно говорить об этом в прихожей…
Женщина проводила меня в чистенькую комнату с разными занавесочками, салфеточками и фарфоровыми статуэтками. Указала мне кресло у окна, сама присела на второе.
— Что это за личное дело? Неужели Анка снова что-нибудь натворила?
— Из ваших слов я делаю вывод, что с ней такое случается часто, — ответил я уклончиво, чтобы сначала получить как можно больше сведений об Анке. — Интерес милиции действительно ничего хорошего не сулит…
— Сулит, не сулит, наплевать, — недружелюбно проворчала старушка, — но этот милиционер, что тут был, хотя бы симпатичный парень, чего нельзя сказать о других…